Лицей 2021. Пятый выпуск

Они пошли, а я сидел вдалеке и смотрел на этот дурацкий магазин тортов. Я думал про всякие вещи, про место, где я жил. Всё в том дворе, даже в этой дороге до кондитерской мне казалось знакомым. Даже запах моря. Всё тут было какое-то… моё. Я встал и обернулся в сторону моря. Вдалеке можно было его разглядеть, но между нами было неухоженное поле из всяких колючек, кустов, бугров и ям. Но если пройти ещё дальше, дальше кондитерской, то там был поворот к морю, ужасная тропинка, потом металлический небольшой мост, под которым тянулись две толстенные чёрные горячие трубы, а за мостом начинался пляж. Это всё, как будто фотоальбом, выступало перед глазами. Как я мог забыть эти места?

Я обернулся в сторону своего дома. Интересно, в каком окне я жил? Точно высоко, потому что я помню, как смотрел туда, где заканчивается море, туда, за белую полосу, где плавали маленькие (на самом деле очень большие) корабли. А ещё я вспомнил сон, который мне снился периодически. В этом сне я просыпаюсь рано-рано утром. В комнате, где я сплю, никого нет, но я слышу храп, который доносится до меня из соседней комнаты. Считая, что сейчас вечер, я подхожу к окну, чтобы посмотреть, играет ли кто-нибудь у меня под окном. Там часто собирались дети, чтобы погонять мяч прямо на дороге. Подойдя к окну, я берусь руками за подоконник и подпрыгиваю, упираюсь ногами в чугунные батареи и забираюсь на окно. Я чётко помню то удивление, которое я испытываю каждый раз, когда во сне выглядываю за окно. Я всегда удивляюсь тому, что на улице совсем никого нет, а солнце непонятно зачем садится со стороны моря, хотя обычно оно садится с противоположной стороны. Я любуюсь красотой заката несколько минут, но, вместо того чтобы садиться, солнце встаёт, и тут я прихожу к выводу, что это рассвет. Каждый раз, когда я понимаю, что это рассвет, я удивляюсь и радуюсь просто так. Это очень круто, когда солнце встаёт прямо из воды. В этот момент у меня из-за спины звучит голос: «Артур, что ты там делаешь?» Я поворачиваюсь и просыпаюсь. Всегда этот сон казался мне чем-то большим, чем сон. Он всегда был мне ближе, и всегда после этого сна, когда я просыпался, моя подушка была мокрой. Я не мог понять почему, но однажды типа мама меня разбудила, как раз когда я видел этот сон. Она сказала, что я плакал во сне, что у меня текли слёзы. Это был очень близкий мне сон, очень родной, слишком… слишком реальный.

Дверь кондитерской открылась, оттуда вышла женщина, а за ней и вся наша команда. Они пошли в мою сторону. Я немного растерялся, потому что это выглядело так, будто команда что-то натворила. Но я был тут, а они были там, и это они что-то сделали, тогда зачем эта женщина пошла ко мне? Я встал и собирался сказать «здрасти», но не успел, потому что она обняла меня и сразу заплакала. Уже второй похожий случай. Взрослые люди, а совсем не могут вести себя по-взрослому, подумал я. Женщина что-то говорила, но я не мог разобрать её слов, потому что она уткнулась мне в шею. Единственное, что я понял, — она меня знала, и это уже хорошо.

— Ты что, меня совсем не помнишь? Вы приходили с мамой ко мне за сладостями каждый месяц, на каждый твой праздник вы покупали у меня торт! И в тот день тоже… Вы купили торт, — сказала она и опять заплакала. — Ой, как ты вырос, сколько уже прошло?

— Я не помню, — сказал я, но соврал.

— Сколько тебе лет?

— Девять, — сказал я, но опять соврал. Мне девять через месяц.

— Ему через месяц будет девять, — сказал Расул (дурак). Он очень гордится тем, что сейчас ему девять, а мне восемь, хотя он старше меня всего на три месяца и одну неделю. Зато меня в школе поздравляют с дурацким днём рождения, а его нет.

— Я помню, как рисовала на твоём торте цифру «6». Почти три года прошло. Какой красавчик, вы все такие красивые, а вы тут живёте?

— Нет, мы просто гуляем, — сказала Румина, а я всё это время смотрел на эту женщину и пытался её вспомнить.

— Понятно, хотите чего-нибудь покушать? У меня новый интересный торт есть, как раз нужно его проверить на детишках, хотите? — спросила она, и все, конечно, согласились, кроме меня. Я продолжал вспоминать. Она пригласила нас в кондитерскую, и мы все пошли. Амина взяла мою руку, наверное потому что ей было страшно. То есть не наверное, ей точно было страшно, а когда девочке страшно, воин должен дать ей руку, хоть и не собирается на ней жениться.

Опустив голову вниз, я смотрел на ноги Расула и шёл за ним, пока мы не оказались внутри.

— Хотите чай? — спросила она.

— Нет, — практически хором ответили мы, тогда она взяла тарелки и положила нам по большому куску торта. Я смотрел по сторонам. Это место было одновременно старым и новым.

— Я недавно сделала ремонт, — сказала она. — Ты помнишь, каким оно было раньше?

— Не-а.

— И меня тоже? Как я здесь работала.

— Не-а.

— Ничего. Кушай торт.

— Я больше не кушаю тортов, вообще никаких, — сказал я. — И эти дни рождения дурацкие тоже больше не праздную. Я пришёл сюда спросить у вас кое-что.

— Что?

— Расскажите всё, что знаете про маму и про папу. Вообще всё, что вспомните.