Литерный поезд генералиссимуса

Тимофей Романцев выехал в Мелихово на грузовике вместе с отделением автоматчиков контрразведки. Оказалось, что это была совсем крохотная станция, где было три железнодорожных пути, стиснутые с обоих сторон густым лесом. В ней не было ничего примечательного или запоминающегося. Такая же, как и сотни других. На перроне, где могут уместиться всего-то несколько человек, стояла небольшая будка стрелочника.

Постучавшись, Тимофей вошел в будку, где за столом, поглядывая через маленькое окошко на лес, сидел пожилой мужчина, почти старик, и из железной кружки попивал чаек.

Представившись, Романцев спросил:

– Вы дежурный смены?

– Что-то вроде того… И дежурный, и мастер, и стрелочник. Молодежь-то здесь не держится.

– А как вас звать?

– Никанор Данилович Мальцев.

– Вы можете сказать, какой поезд прошел здесь три часа назад?

Старик усмехнулся:

– Задали вы задачку. Это раньше я вам мог сказать с точностью до минуты, какой поезд проходил. А сейчас просто так и не ответишь. Расписание едва ли не каждый день меняется. Да и нет никакого расписания. – Посмотрев в журнал, отвечал: – Сначала две санлетучки прошли, а потом за ними порожняк проскочил. Вот здесь так и написано… Тринадцать ноль пять… Остановился на десять минут. Поездная бригада поменялась. Потом он дальше пошел.

– А кто здесь работал в прошлую смену?..

– Кузьмич работал… Игнат Кузьмич Селиверстов.

– Что это за человек?

– А чего о нем сказать? Обыкновенный, как и все мы.

– Никаких странностей за ним не замечали?

– Ты мне, мил человек, вот что скажи, а у кого сейчас странностей нет? Все-таки сейчас война, кругом сплошное горе! Людям не до улыбок. Каждый по-своему свою беду переживает. Кто-то в себе все носит, а кому-то сил на это не хватает, вот отсюда и странности.

– А вы мудрец.

Старик печально вздохнул и ответил:

– Поживи с мое, тогда тоже мудрым станешь. Хотя одну странность за ним подмечу, в лес он любит ходить. Вроде бы и не рыбак и не охотник. Грибы и ягоды тоже не собирает. И вот ты скажи мне, мил человек, что он там делает?

– Вы его в лесу сами видели или кто-то сказал?

– Сам видел, чего мне о других говорить… Иной раз пойдешь за грибами, а он впереди маячит.

– А вы еще и наблюдательны. А вчера он что делал?

– Вчера у него как раз после ночного дежурства отдых был. Но мужик-то он непоседливый, его все чего-то беспокоит. А встретил я его на Красных буграх с мешком за спиной, – махнул он рукой в сторону соседней станции. – Я ему еще тогда сказал, чего ты по лесу-то шатаешься? А он мне отвечал, что дело у него срочное есть. Спрашиваю, что за дело-то? А он мне и говорит: «Агрегат нужно починить». Я еще тогда удивился, что у него за агрегат такой. Он ведь никогда ни с каким агрегатами дело не имел. Тут мне совсем интересно стало, что за агрегат, спрашиваю. А он отвечает, что от трактора, свояк просил починить. Хотя свояка у него отродясь не было. Да и не общается он ни с кем особо, нелюдимый он.

– А вы случайно не заметили, может, к нему кто-то заходил накануне? Или он разговаривал с кем-нибудь?

– Во время пересменки к нему какой-то майор-железнодорожник подходил. Они немного поговорили, и он ушел.

– Как выглядел этот майор?

– Да такой же, как и ты. Большой! Вот только взгляд у него дурной, тяжелый взгляд.

– А мешок у него был тяжелый? – продолжал допытываться Тимофей.

– Не хочу сказать, что большой, но вот тяжелый – это точно!

– Как выглядел этот агрегат через мешок?

– Что это был за агрегат, сказать не могу, но уж больно на ящик он был похож.

– А где сейчас может быть этот Кузьмич?

– У себя дома, наверное. Отдыхает. Где же ему еще быть?

– А дом его не покажете?

– Ох, нелегкая вас принесла, – в досаде покачал головой старик. – Вы думаете, что я вот так могу встать со своего места и куда-то потопать, чтобы вас уважить? Да с меня потом три шкуры снимут! И даже на мою старость не посмотрят! У нас хоть и не боевой пост, а дело серьезное. А вдруг где рельс лопнет, тогда что? Кто за это будет отвечать? Никанор Данилович! – Расценив молчание Тимофея в свою пользу, добавил многозначительно: – Вот и я о том же… А домишко его недалеко отсюда будет. В небольшой деревушке. Пройдете по «чугунке» метров триста, а там через поле небольшая тропа вниз идет. Вот у речки домик стоит с большим огородом. Вот это и будет хозяйство Кузьмича.

Поблагодарив, Тимофей Романцев вместе с автоматчиками заторопился по железной дороге.

* * *

Деревушка оказалась именно в том месте, где и указывал старик. На недавнюю линию боевого соприкосновения указывали еще не заросшие травой окопы, где стояли два подбитых танка. Один – немецкий, а другой – советский. Теперь им нечего было делить, стояли рядышком на взрыхленной снарядами земле, как два старинных приятеля, у которых было немало общего и которым было о чем поговорить и что повспоминать. Немецкие и советские окопы, тесня нейтральную полосу, близко подступали друг к другу, так что солдаты вражеских армий слышали удары ложек о котелки во время обеда своих противников.