Литерный поезд генералиссимуса

– У меня дурное предчувствие.

– Предчувствие, говоришь, – усмехнулся Марчук. – Ты его для баб оставь! А мы с тобой люди военные и должны выполнять приказы!

Марчук вышел из комнаты.

– А как же пироги с капустой? – зашагала навстречу хозяюшка.

Марчук обратил внимание, что на этот раз на ней было красное платье с желтыми цветами, что не умаляло ее женских достоинств.

– Как-нибудь в следующий раз, – пообещал Марчук и вышел за дверь.

Лениво пробрехала собака, а потом умолкла. Тяжело поволочив за собой цепь, скрылась в будке.

* * *

От радиоразведчиков из первого радиопеленгаторного пункта, находящегося в городке Обояни, полковник Мишин получил сообщение, что неподалеку от Ржева ими был произведен перехват радиосообщения коротковолнового передатчика. Точное место радиоточки засечь не удалось, так как передаваемые сигналы постоянно меняли свое местоположение. Кочующая рация была установлена на автотранспорте или какой-то другой технике. В последний раз радиосигналы были обнаружены у станции Мелихово. Этот передатчик с ослабевающими радиоволнами наблюдался в районе и раньше, но засечь его точное местоположение не удавалось, потому что выходил он на кратковременный период. В этот раз, видно, уверовав в собственную безнаказанность, он оставался в зоне эфира целых тридцать пять минут.

Полковник Мишин подошел к карте и проследил пути перемещения передатчика. Даже не удивился, когда обнаружил, что точки радиоэфира в точности совпадают с железной дорогой по маршруту Вязьма – Ржев. Не иначе как диверсант вел передачу с поезда.

Подняв трубку фронтового телефона, полковник Мишин спросил:

– Что-нибудь по дешифровке последней радиограммы имеется?

– Делаем все возможное, товарищ полковник, – ответил лейтенант связи Леонид Никонов. – Но в этот раз радист вышел на другой волне и поменял шифр. Кое-какую работу мы уже проделали. Уже сейчас могу сказать, что в своей радиограмме они упоминали товарища Сталина.

– Что?! – невольно воскликнул Мишин. – Вы уверены?

– Вне всякого сомнения.

– Когда вы можете расшифровать радиограмму полностью?

– Группы цифр шифрованной радиограммы очень сложные, здесь нужно время, чтобы…

– Ускорьте дешифровку радиоперехватов! – гаркнул полковник.

– Попробуем сделать, товарищ полковник, – ответил начальник радиопеленгаторного пункта. – Но нам нужна помощь лучших дешифровщиков, а они сейчас заняты другой работой.

– Что вам для этого нужно?

– Нам нужен приказ начальника военной контрразведки фронта о подключении дешифровщиков к нашей работе.

– Считайте, что вы его уже получили. У вас еще что-нибудь есть?

– Нет.

– Тогда немедленно приступайте!

– Понял.

Закончив разговор, полковник Мишин поднял трубку ВЧ-связи.

– Соедините меня с Зелениным.

– Слушаю вас, – раздался командный голос начальника контрразведки Западного фронта.

– Товарищ генерал-майор, перехвачена немецкая радиограмма…

– Та-ак, что в ней?

– Полной расшифровки нет, но в ней упоминается товарищ Сталин. Нам нужны сильные дешифровщики, чтобы довести дела до конца, но они сейчас заняты другой работой.

– Кто именно занимается дешифровкой?

– Лейтенант Никонов.

– Хорошо, я вас понял. Сейчас же отдам приказ о переводе дешифровщиков в группу Никонова. Держите меня в курсе. – Генерал-майор положил трубку.

* * *

Разгладив листок бумаги, Тимофей макнул перо в чернильницу и принялся дописывать письмо. Концовка отчего-то не заладилась. Писать о личном не хотелось, каждое из отправленных писем будет перечитано цензурой, а на треугольнике будет поставлена соответствующая печать о прочтении. С одной стороны, такое распоряжение было оправданно – любой из бойцов мог случайно проговориться в письме о предстоящем наступлении или о том, чего гражданским лицам знать было не положено. Но с другой стороны, очень не хотелось, чтобы кто-то перечитывал сокровенное, адресованное любимой женщине. А потому слова получались суховатыми и такими же казенными, какие бывают только на бланке квитанции.

Прозвеневший звонок заставил отложить ручку в сторону. Подняв трубку, Тимофей Романцев привычно представился.

– Вот что, Романцев, езжай немедленно в Мелихово, там отмечен выход передатчика в эфир, разберись, в чем там дело!

– Товарищ полковник, сейчас я занимаюсь делом убитых диверсантов, одному из них удалось скрыться и нужно…

– Послушай, старший лейтенант, я много чем занимаюсь, а однако не прошу у начальства поблажки, когда оно меня нагружает чем-то еще! Так что взял ноги в руки и поскакал! Потом доложишь о выполнении задания!

Связь оборвалась. Тимофей Романцев медленно положил трубку.

После разговора с полковником Мишиным у Тимофея Романцева остался неприятный осадок. Мог бы как-то и поласковее поговорить, сейчас все на нервах, не только он.