Литерный поезд генералиссимуса

В этой местности не было ничего необычного, вот разве что небольшое озерцо, заросшее по берегам высоким густым камышом, в котором водились крупные золотистые караси. Вот они-то и славились на всю округу. Особенно хороши они были в копченом виде, и всякий покупатель не жалел на них припрятанного рублика. Странное дело, несмотря на огромное количество рыбаков, что едва ли не каждый день оккупировали его берега, рыба в нем не переводилась, и в голодные годы она была важным подспорьем местных жителей.

Другой достопримечательностью была железнодорожная воинская часть, расположившаяся в этих местах сразу же после освобождения Ржева. Так что в крепких деревенских домах, не тронутых войной, служивые чувствовали себя весьма уютно.

Гости сюда заглядывали редко, вот разве что по большой надобности, – все военные, – а гражданских тут не водилось с самого начала войны. Вот разве что иной раз завернет сюда, в ветхозаветную деревушку, какой-нибудь пастух с куцым стадом, но это как бы не в счет.

На высокого капитана артиллерии, в поношенном, но чистом офицерском обмундировании с полевыми погонами и фуражке с матерчатым козырьком, никто не обратил внимания. Сюда такие заглядывают лишь по надобности, так что на всех не насмотришься. Артиллерист уверенно прошел в село огородами, сокращая расстояние, вышел к избам, стоящим на окраине, и зашагал по широкой грунтовой дороге, местами развороченной гусеницами танков, к дому с большим палисадником, выкрашенным в синий цвет. Для порядка за штакетником вяло пробрехал пес, после чего, исполнив служебный долг, умолк.

Через минуту дверь распахнулась, и в проеме показалась хозяйка лет тридцати. Лицо полноватое, простое, со множеством крупных веснушек на птичьем носу. На полных плечах короткий халатик, из-под которого выглядывали крепкие, натруженные в простой крестьянской работе ноги. Тугую ткань распирали весьма выдающиеся формы.

Мягко улыбнувшись, капитан произнес:

– Мне бы постояльца вашего?

– Выглянь! Кажись, к тебе пришли, – неожиданно зычным голосом позвала хозяюшка квартиранта. – А вы проходите.

Гость, миновав предбанник, прошел в комнату.

– Как у вас здесь славно, – произнес он, показав на не по-деревенски большие окна. – Спится здесь, наверное, хорошо.

– А тут везде хорошо спится. Воздух-то лесной!

Через минуту из соседней комнаты вышел широкоплечий мужчина в галифе и майке. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – между ним и хозяйкой сложились неформальные отношения.

– Вы из штаба? – по-деловому поинтересовался квартирант.

– Так точно, велено передать вам лично в руки.

– Хорошо. Проходите в соседнюю комнату, там и поговорим.

– Может, чайку принести… или самогон? – поинтересовалась простодушная хозяйка.

– Ничего не нужно, Настя, мы поговорим и без самогона, – отвечал квартирант. И когда гость прошел в комнату, плотно закрыл за собой дверь. – Что там у вас еще стряслось? Вас же предупреждали, что прямой контакт только в крайнем случае.

Федор Марчук присел на кровать и пожаловался:

– Что-то жарко в этой комнате, вы окна-то открываете?

– Хозяюшка не разрешает, говорит, что мухи налетают, – обескураженно ответил квартирант, сбитый с толку неожиданным вопросом.

– А надо бы, воздух тут действительно великолепный. Жара стоит несусветная. Крыша за день нагревается, а потом весь этот жар в комнату идет… А хозяюшка-то ничего, – одобрительно проговорил артиллерист, махнув на соседнюю комнату. – У тебя с ней как – по-серьезному или так… для баловства? – заулыбался Марчук.

– Ты не ответил на мой вопрос: почему ты здесь?

Федор убрал с лица улыбку и отвечал:

– По-другому было нельзя. Я получил из Центра приказ устранить Сталина.

– Что?! – невольно выдохнул квартирант.

Марчук приложил палец к губам и показал на дверь.

– Вот и я о том же. По-другому было нельзя. Ты должен будешь сообщить по рации, что его спецсостав прибудет на железнодорожную станцию Ржев часа через три. Спецпоезд замаскирован под гражданский состав с дровами и сеном. На нем есть две платформы с зенитками. Пусть разбомбят его, к чертовой матери!

– Следующая связь только через неделю, – обескураженно протянул собеседник. – А потом, не так все просто. С расположения просто так не уйти.

– У тебя должна быть экстренная связь, – продолжал настаивать Марчук.

– Связь есть… Но на этой волне я никогда еще не выходил.

– А теперь выйдешь. Как только передашь свое сообщение, можешь тотчас уходить. Встречаемся в двадцать третьем квадрате в двенадцать часов. За нами прибудет самолет. – Простодушно улыбнувшись, добавил: – Можешь считать, что война для тебя закончена.

– Все как-то неожиданно, – протянул квартирант.

Марчук невесело усмехнулся:

– Ты думал всю войну здесь просидеть, у бабы под боком? Тепло, хорошо, и пули не свистят. Нет, брат, так не бывает. Нужно уметь и рисковать.

– Хорошо, – наконец согласился постоялец. – Сделаю все, что нужно. Хотя дело непростое…

– С чего так вдруг непростое? – усмехнулся Марчук.

– Придется привлекать очень серьезного человека, а он с надежной «легендой», хорошо законспирирован. Будет жаль, если его раскроют.

– Не раскроют.