Читаем Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи полностью

Она до сих пор помнит Степана Григорьева – красивого донского казака с густым смоляным чубом, торопливо, словно боясь, что его не дослушают, рассказывавшего ей о том, как во время атаки под ним убило коня, как он, падая, не успел высвободить ногу из стремени и оказался под умирающей лошадью. Толстый усатый немец, возникший в десяти саженях, словно из-под земли, поднялся во весь рост и, нервно передергивая затвор, начал стрелять в него из винтовки. Он выстрелил четыре или пять раз, и все пули попали не в казака, а в лошадь. И тогда немец подбежал к нему и со всего размаху ударил штыком. Но, видя, что не убил, размахнулся снова, однако повторить удар не успел. Дружок Степана Сеня, призванный на фронт из одной с ним станицы, одним ударом клинка срубил немцу голову. Сеня имел косую сажень в плечах и, спасая друга, вложил в удар всю свою силушку.

– Немец упал, залив меня кровью, – рассказывал казак, держа Марию за руку, – и я видел, что рядом с моим лицом лежит седая голова, из которой тоже течет кровь, а на меня смотрят его открытые страшные глаза и шевелятся синие губы. Сеня спешился, отбросил немца и вытащил меня из-под коня. У Степана Григорьева была тяжелая штыковая рана, задевшая два ребра и правое легкое.

Вечером Мария рассказала о казаке сестрам, они во всех красках представили то, что пришлось пережить солдату, а утром признались, что всем им ночью приснилась отрубленная голова немца в остроконечной каске. Мария рассказала об этом и о сне матери, и та посоветовала отнести раненому казаку иконку. Мария отнесла иконку и целую корзину сладостей для всех раненых, лежавших в палате вместе со Степаном Григорьевым. Казак поправился и снова уехал на фронт, откуда потом прислал Марии письмо. В нем рассказал, что уже через два дня после ее посещения встал на ноги, по прибытии на фронт участвовал в двух атаках и из обоих вышел невредимым. И теперь верит, что, осыпанный царской милостью, сделался заговоренным от вражеского штыка и пули. В ответной открытке Мария написала, что будет молиться за него до самого окончания победоносной войны.

И сейчас, глядя на откровенно разглядывающих ее конвоиров, она улыбнулась им и, шелестя юбкой, прошла мимо, гордо остановившись около повозки. Конвоиры, расступившись, удивленно раскрыли рты, и каждый из них подумал, что именно такой и должна быть русская царевна. Яковлев взглядом показал Гузакову на Александру Федоровну и Марию, тот бочком подошел к телеге и встал между Императрицей и ее дочерью и конвоем.

Сам Яковлев стоял около Государя, почти прикасаясь к нему плечом, и смотрел, как через Тобол перебираются последние конвоиры. Многих из них он хорошо знал не только в лицо, но и был знаком с ними в деле во время экспроприаций. Это были не просто смелые, а отчаянно дерзкие люди, он верил им и был убежден, что они также верят ему. Яковлев не знал, что затевают екатеринбургские чекисты. А в том, что они что-то затевают, не было никаких сомнений. Даже Авдеев, все время крутившийся около него, перебравшись на левый берег Тобола, сразу ушел к передним повозкам и пока еще не появлялся на глаза. Значит, уже получил какие-то сведения из Тюмени. Матвеев тоже не мозолил глаза. Потолкавшись около Государя и перебросившись несколькими фразами с конвоирами, он ушел вслед за Авдеевым.

Переправу закончили, когда из-за дальнего синеющего леса, окрашивая горизонт, показалась кровавая кромка поднимающегося диска солнца. Пора было отправляться в путь, но Яковлев почему-то медлил. Он смотрел то на Иевлево, оставшееся на другом берегу Тобола, то на восходящее солнце, затем переводил взгляд на конвоиров и понурых, запряженных в повозки лошадей. Ему вдруг не захотелось ехать дальше. Он сам не знал, почему возникло это чувство, но оно, как заноза, засело в глубине души, и Яковлев никак не мог избавиться от него. Помимо воли вспомнился оставшийся в Тобольске полковник Кобылинский, так искренне переживавший за дальнейшую судьбу Государя. «Он, по-видимому, до сих пор сомневается в моей миссии, – подумал Яковлев. – Не верит в то, что мне действительно поручено доставить Государя в Москву». Теперь и у самого Яковлева возникли сомнения в этом.

Стоявший рядом Государь был молчалив и казался отрешенным. Наконец он повернул голову и посмотрел на Яковлева.

– Да, – не совсем уверенно произнес Яковлев, прочитав вопрос во взгляде Государя. – Пора отправляться, Ваше Величество.

Он прошел к Александре Федоровне и, слегка наклонившись, сказал:

– Пойдемте к карете.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия державная

Старший брат царя. Книга 2
Старший брат царя. Книга 2

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 - 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена вторая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Воспитанный инкогнито в монастыре, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение. Но и его царь заподозрит в измене, предаст пыткам и обречет на скитания...

Николай Васильевич Кондратьев

Историческая проза
Старший брат царя. Книга 1
Старший брат царя. Книга 1

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена первая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Он — подкидыш, воспитанный в монастыре, не знающий, кто его родители. Возмужав, Юрий покидает монастырь и поступает на военную службу. Произведенный в стрелецкие десятники, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение...

Николай Васильевич Кондратьев , Николай Дмитриевич Кондратьев

Проза / Историческая проза
Иоанн III, собиратель земли Русской
Иоанн III, собиратель земли Русской

Творчество русского писателя и общественного деятеля Нестора Васильевича Кукольника (1809–1868) обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, в художественной критике, поэзии и даже в музыке. Писатель стоял у истоков жанра драматической поэмы. Кроме того, он первым в русской литературе представил новый тип исторического романа, нашедшего потом блестящее воплощение в романах А. Дюма. Он же одним из первых в России начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю и Поля де Кока. Его изыскания в историко-биографическом жанре позднее получили развитие в романах-исследованиях Д. Мережковского и Ю. Тынянова. Кукольник является одним из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила». На его стихи написали музыку 27 композиторов, в том числе М. Глинка, А. Варламов, С. Монюшко.В романе «Иоанн III, собиратель земли Русской», представленном в данном томе, ярко отображена эпоха правления великого князя московского Ивана Васильевича, при котором начало создаваться единое Российское государство. Писатель создает живые характеры многих исторических лиц, но прежде всего — Ивана III и князя Василия Холмского.

Нестор Васильевич Кукольник

Проза / Историческая проза
Неразгаданный монарх
Неразгаданный монарх

Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством. Главное место в его творчестве занимают исторические романы: «Томас Мюнцер» (1841); «Граф Мирабо» (1858); «Царь Павел» (1861) и многие другие.В данный том вошли несколько исторических романов Мундта. Все они посвящены жизни российского царского двора конца XVIII в.: бытовые, светские и любовные коллизии тесно переплетены с политическими интригами, а также с государственными реформами Павла I, неоднозначно воспринятыми чиновниками и российским обществом в целом, что трагически сказалось на судьбе «неразгаданного монарха».

Теодор Мундт

Проза / Историческая проза

Похожие книги