Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи

Он играл в комнате Зимнего дворца со своим младшим братом Георгием, когда они вдруг услышали в коридорах беготню, шум, женский плач. Николай приоткрыл дверь и увидел испуганную мать, которая смотрела в конец коридора. Четыре казака, громко стуча подкованными сапогами по паркету, опустив головы, несли кого-то на тонкой, серой, обшитой по краям голубым шелком попоне. Рядом с ними торопливо, чтобы не отстать, одетая в пальто и шляпку, семенила княгиня Екатерина Долгорукая, вторая жена деда. В одной руке ее был платочек, который она постоянно прикладывала к глазам. В шаге от нее, угрюмо, как и солдаты, опустив голову, шел отец, сзади двигались несколько человек челяди. Кто-то из них плакал. Николай с братом бросились к процессии.

На попоне лежал бледный, как простыня, дед, Император России Александр II. Николаю бросились в глаза его разорванные, залитые кровью брюки. Дед молчал, широко раскрыв глаза, в которых застыла непереносимая боль. Николай сначала смотрел в лицо деда. Но когда перевел взгляд на его брюки, увидел, что у деда вместо ног из разорванных штанин торчат окровавленные кости и куски мяса. Николай пошатнулся, теряя равновесие, но тут же почувствовал, как его за куртку схватила могучая рука отца. На несколько мгновений он закрыл глаза, а когда открыл их, понял, что головокружение прошло. Но смотреть на изуродованные ноги деда он не мог.

Александра II внесли в кабинет и положили на кровать. Доктор начал торопливо бинтовать ноги, а Екатерина Долгорукая, смочив ватку эфиром, стала протирать Императору виски. Он лежал, закрыв глаза, без единой кровинки в лице и походил на мертвого. И только по тому, как поднималась и опускалась его грудь, можно было догадаться, что Император еще жив. В кабинет один за другим входили люди – великие князья и княгини, уже оповещенные кем-то о случившейся трагедии. Министр внутренних дел князь Лорис-Меликов полушепотом повторял им то, о чем перед этим рассказывал отцу.

В два часа пополудни Император возвращался в Зимний дворец после развода караулов. Миновав Инженерную улицу, карета выехала на Екатерининский канал. Дорога, вдоль которой были расставлены полицейские агенты, была пустынной. И когда на ней показался длинноволосый молодой человек со свертком в руках, на него никто не обратил внимания. Он неторопливо шел навстречу карете Императора, которую сопровождали шесть верховых казаков и двое саней с полицейскими.

Длинноволосый человек ничем не выдавал своего волнения. Но когда карета поравнялась с ним, он бросил сверток под ноги рысаков. Раздался страшный взрыв. Лошади и два казака, сидевшие на облучке, были убиты, передок кареты разворочен, стекла выбиты. Но Император оказался цел и невредим. Он выбрался из развороченной кареты и направился к террористу, которого уже схватили полицейские. Александру II хотелось посмотреть в глаза того, кто пытался убить его. Но оказалось, что он заглянул в глаза смерти.

Полицейский офицер, увидев Императора, кинулся к нему со словами:

– Ваше Величество, вы не ранены?

– Слава богу, я цел, – ответил Император, поворачиваясь к арестованному. Никто не заметил другого молодого человека, который, опершись о перила, ограждающие канал, стоял рядом с взорванной каретой.

– Вы рано благодарите Бога, – крикнул он и бросил под ноги Императора второй сверток.

Раздался еще один взрыв, жертвой которого теперь стал уже тот, за кем так долго охотились террористы из «Народной воли».

– Начальник охраны полковник Дворжецкий умолял Государя немедленно сесть в сани и уехать с этого несчастного места, – все еще не придя в себя от потрясения, перехваченным голосом говорил Лорис-Меликов. – Но Государь был непреклонен. Ему хотелось не только увидеть террориста, но и выяснить, почему он решил это сделать.

Тринадцатилетний Николай и его брат Георгий, оцепенев, стояли около умирающего деда. Император открыл глаза и обвел всех взглядом, остановившись на священнике. Тот торопливо поклонился и тут же начал причащать его. Причастившись, Александр II снова закрыл глаза и больше уже не открывал их. Через несколько минут он умер.

Эта сцена и многие годы спустя постоянно всплывала перед глазами Николая. Он никак не мог понять, за что убивают невинных людей. В 1905 году террор охватил всю страну. Убивали министров, губернаторов, городовых и просто случайных прохожих. Счет жертв шел на тысячи. Террорист Каляев убил великого князя Сергея Александровича, младшего сына Александра II, уже после того, как тот оставил пост генерал-губернатора Москвы. Столыпин, возглавивший Министерство внутренних дел, на время усмирил террористов. Но и его убили в киевском театре на глазах Николая. Убил из револьвера ничтожный негодяй Мордка Богров. И Николай подумал, что если он откажется оставить трон, недовольные окончательно выйдут из-под контроля. Стране, ведущей кровопролитную войну, не выдержать еще одного кровопролития.

Николай поднял голову и с грустью посмотрел на Яковлева. Тот ждал ответа. Но Государь не стал отвечать, он спросил:

– А как бы вы поступили?

Яковлев задумался и отвернувшись сказал: