Читаем Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи полностью

В эту ночь впервые в жизни сестрам пришлось спать на полу. Матрацы, которые принесли из сарая, были грязными и пахли пылью. Анна Демидова, поругавшись с Авдеевым, не пускавшим ее к царским вещам, открыла сундук с постельным бельем и достала оттуда простыни, пододеяльники и подушки. Постели получились вполне пристойными, хотя и жесткими. Но девушки уже привыкли к неудобствам. Они долго не могли уснуть, шепотом обмениваясь впечатлениями о новом доме, пьяных охранниках и размышляя о своей дальнейшей судьбе.

Об этом же разговаривали в своей постели и тоже шепотом и Государь с Александрой Федоровной.

– Мне так тревожно из-за того, что офицер больше не посылает нам записок, – говорила Александра Федоровна. – Я опасаюсь, что его могли арестовать.

– Все будет так, как угодно Господу, – отвечал Государь, хотя и у него мысль об офицере все эти дни не выходила из головы.

– Сегодня Боткин разговаривал с Голощекиным, – сказала Александра Федоровна. – И понял, что нас здесь хотят оставить навсегда.

– Что значит навсегда? – спросил Государь.

– Не знаю. Может быть, они хотят нас убить?

– Не думай об этом, – сказал Государь. – Господь не попустит такого греха. Это ведь тягчайший грех.

– Я так надеюсь, что верные люди нам помогут….

– Я тоже, – сказал Государь. – Давай спать.

Ему не хотелось терзать душу Государыни, да и свою тоже. Хотя мысль о том, что Голощекин и его подручные могут пойти на все, уже не раз приходила в голову.

На следующий день перед тем, как идти обедать в столовую, в комнату торопливо вошел Боткин и сразу направился к Государыне.

– Мне надо вас осмотреть, Ваше Величество, – сказал он. – Мне кажется, у вас высокое давление.

Государыня чувствовала себя вполне сносно, у нее в этот день не болела даже голова, но по тому, как вел себя Боткин, поняла, что ему надо остаться с ней наедине. Подождав, пока все выйдут из комнаты, Боткин тихо сказал:

– Вам снова записка от офицера. Я не мог передать ее Его Величеству, потому что около него все время крутятся люди Авдеева.

Боткин вложил в руку Александры Федоровны бумажный рулончик и, поговорив с ней несколько минут о здоровье, вышел. Государыня почувствовала, что ее начала бить нервная дрожь. Она торопливо, все время поглядывая на дверь, развернула записку и начала читать. Записка снова была написана по-французски, неровным почерком, с множеством грамматических ошибок. От волнения буквы в глазах Государыни сливались в сплошные строчки, руки дрожали, но она разобрала каждое слово. Потом перечитала записку еще раз.

«С помощью божьей и вашим хладнокровием мы надеемся преуспеть без всякого риска. Нужно непременно, чтобы одно из ваших окон было отклеено, чтобы вы смогли его открыть в нужный момент. Тот факт, что маленький царевич не может ходить, осложняет дело, но мы предвидели это, и я не думаю, что это будет слишком большим затруднением. Напишите, если нужно два лица, чтобы его нести на руках или кто-нибудь из вас может это сделать. Возможно ли усыпить маленького на один или два часа, в случае, если вы заранее будете знать точный час? Это доктор должен сказать свое мнение, но в случае надобности мы можем снабдить те или другие для этого средства. Не беспокойтесь: никакая попытка не будет сделана без совершенной уверенности успеха. Перед Богом, перед историей и нашей совестью мы вам даем торжественно это обещание. Один офицер».

Александра Федоровна, зажав записку в ладони, опустила руки, но теперь у нее задергались губы. Она вдруг ясно почувствовала, что свобода находится совсем рядом. Что стоит сделать всего лишь один шаг, и вокруг не будет ни этих тесных, убивающих волю стен, ни омерзительной охраны, ни постоянного унижения. «Господи, – закрывая лицо ладонями, подумала Александра Федоровна, – неужели все это возможно?» По ее щекам побежали слезы, она чувствовала их, но даже не пыталась утереть.

Когда в комнату вошли Государь и дочери, она уже не плакала. Наоборот, ее глаза светились радостью. Государь сразу заметил это и спросил:

– Нам написали?

– Да, – кивнула головой Александра Федоровна. – Прочти.

Она протянула ему записку. Государь отошел к стене и, повернувшись спиной к дверям, бегло прочитал текст. Сунул записку в карман гимнастерки, застегнул его на пуговицу и повернулся к Александре Федоровне. Ей показалось, что он побледнел.

– Надо ответить, – Александра Федоровна неподвижно, словно окаменев, смотрела на Государя.

– Да, надо, – сказал он.

– Что надо? – спросила Татьяна.

– Т-с-с-с, – произнесла Александра Федоровна, прижимая палец к губам.

Татьяна подошла к отцу и шепотом спросила:

– Какое-то важное сообщение?

Он посмотрел на дверь, достал из кармана записку и вложил ее в ладонь дочери. Татьяна спрятала ее за корсет и, жестом позвав за собой сестер, направилась в комнату, где они ночевали. Там она прочитала записку и молча передала ее Ольге. Затем ее прочитали Мария и Анастасия. Вернув записку Татьяне, Анастасия запрыгала на одной ноге. Прыгать хотелось и остальным, но они пытались сдержать эмоции.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия державная

Старший брат царя. Книга 2
Старший брат царя. Книга 2

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 - 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена вторая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Воспитанный инкогнито в монастыре, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение. Но и его царь заподозрит в измене, предаст пыткам и обречет на скитания...

Николай Васильевич Кондратьев

Историческая проза
Старший брат царя. Книга 1
Старший брат царя. Книга 1

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена первая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Он — подкидыш, воспитанный в монастыре, не знающий, кто его родители. Возмужав, Юрий покидает монастырь и поступает на военную службу. Произведенный в стрелецкие десятники, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение...

Николай Васильевич Кондратьев , Николай Дмитриевич Кондратьев

Проза / Историческая проза
Иоанн III, собиратель земли Русской
Иоанн III, собиратель земли Русской

Творчество русского писателя и общественного деятеля Нестора Васильевича Кукольника (1809–1868) обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, в художественной критике, поэзии и даже в музыке. Писатель стоял у истоков жанра драматической поэмы. Кроме того, он первым в русской литературе представил новый тип исторического романа, нашедшего потом блестящее воплощение в романах А. Дюма. Он же одним из первых в России начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю и Поля де Кока. Его изыскания в историко-биографическом жанре позднее получили развитие в романах-исследованиях Д. Мережковского и Ю. Тынянова. Кукольник является одним из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила». На его стихи написали музыку 27 композиторов, в том числе М. Глинка, А. Варламов, С. Монюшко.В романе «Иоанн III, собиратель земли Русской», представленном в данном томе, ярко отображена эпоха правления великого князя московского Ивана Васильевича, при котором начало создаваться единое Российское государство. Писатель создает живые характеры многих исторических лиц, но прежде всего — Ивана III и князя Василия Холмского.

Нестор Васильевич Кукольник

Проза / Историческая проза
Неразгаданный монарх
Неразгаданный монарх

Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством. Главное место в его творчестве занимают исторические романы: «Томас Мюнцер» (1841); «Граф Мирабо» (1858); «Царь Павел» (1861) и многие другие.В данный том вошли несколько исторических романов Мундта. Все они посвящены жизни российского царского двора конца XVIII в.: бытовые, светские и любовные коллизии тесно переплетены с политическими интригами, а также с государственными реформами Павла I, неоднозначно воспринятыми чиновниками и российским обществом в целом, что трагически сказалось на судьбе «неразгаданного монарха».

Теодор Мундт

Проза / Историческая проза

Похожие книги