Литерный эшелон

На столе стоял самовар, кофейник, нескольку бутылок со спиртным на разный вкус, впрочем, открытой была только бутылка коньяка. Сервиз был из мельхиора, сплава небьющегося. О необходимости такого свойства напоминал дирижабль. На ветру он качался, словно корабль на волнах.

Когда вошел батюшка, Сабуров сделал неопределенный жест: не то поприветствовал, не то предложил садиться. Не то и то и другое.

  …И оказалось, что батюшка прибыл как раз вовремя: Сабуров как раз делился своими мыслями.

— Вот скажите, господа, я пятый год болтаюсь между землей и небом. Чувства, надо сказать потрясающие… Помню, как-то пришли японские крейсера, бомбардировали Владивосток. Батареи им отвечают… На земле смерть, металл… А я над этим всем вишу в корзине воздушного шара. А я, значит, по телефону руковожу огнем, направляю, стало быть… И сделать мне никто не может… Словно я Господь Бог…

— Гордыня человеческая… — пояснил отец Арсений, наливая чаек.

— Вот и я о чем… А тут, получается, что кто-то летает и выше нас. Гораздо выше… Что сие значит? Какие выводы надобно нам сделать?..

— Выводов я вижу несколько, — отвечал Грабе. — Во-первых, нам самим надо выбираться в космос — они смогли и у нас получится. Во-вторых… Да «во-вторых» вы и сами видите по своему кораблю: война будет подниматься все выше и выше… Небо перестанет быть мирным местом… Мы или наши потомки будут летать на кометах, как известный барон на ядре. Я все же полагаю: вероятна война миров, планет…

— Не дай боже… — пробормотал Попов.

Батюшка Арсений поглаживал кота по загривку. Когда ладонь шла от морды к спине, кожа натягивалась, веки приоткрывались чуть больше. Но как только рука оказывалась в воздухе — закрывались в дреме…

Он все же откупорил бутылку мадеры. Налил себе. Подумал, и милостиво наполнил бокалы, стоящие перед подпоручиками. Налил до половины.

— Господь всемогущ… — заметил батюшка. — Будет милостив — отвратит сию напасть от нашего народа.

В свой кофе Сабуров добавил коньяка, сделал глоток, словно заново осмотрел зал. Заметил батюшку, оживился:

— А вот скажите-ка мне пожалуйста… Во что пришельцы верили?

— Не могу вам этого сказать, — ответил Грабе, хотя вопрос обращался не столько к нему. — Пока наши исследования так далеко не продвинулись. Они вообще не продвинулись.

— Я так думаю… — заметил Сабуров. — Надобно найти в звездолете вещь совершенно ненужную. Наверняка она и будет частью их божественного культа.

— Что вы такое говорите! — ахнул батюшка. — Вы… Вы… Нигилист!..

— А что я такого сказал? Я ж не про Христа сказал, а про инопланетян. К слову сказать, никто пока не слышал ни о какой священной машине! Это тем более странно, что от машин проку поболее, чем от большинства идолов.

Попов, смакуя вино, заметил:

— У буддистов есть молельные колеса.

Но Сабурова уже было не остановить.

— Божество инопланетное вам не понравится, батюшка… Вот запустим мы небесную колесницу, полетим к небу, узрим Господа и окажется, что по его образу и подобию сотворены как раз не мы, а несчастные пришельцы…

— Может статься, они сотворены по образу Диавола…

— Так чертей совсем не так рисуют! Где у пришельцев рога и копыта?.. Где огнедышащий орган? Где запах серы наконец?.. Ну да ладно… Я о чем… Вот у нас тут инопланетный корабль. Это пока тайна для обывателей, но мы знаем, что наверху есть как минимум один населенный мир. Стало быть — множественность миров. Стало быть — Бруно сожгли зря. Опять же, стало быть — отцы католической церкви ошибались. А может быть и не только католической…

И посмотрел на отца Арсения.

Тот вспыхнул:

— Я думал, вы как флотский офицер — русский патриот, монархист, черносотенец!

— Я патриот и даже русский. Но вот с остальным — незадача. У нас в отряде один хороший механик — да и тот Ильюшка Пельцман. Ну и как после этого быть черносотенцем?

— прямо-таки диву дивлюсь: как это вас, такого вольнодумца и безбожника назначили командовать такой важной для Государя и отечества техникой!

— Ну а кого еще назначать? Я, между прочим, и на подводной лодке ходил, в том числе и в бой, против японских миноносцев. Потом на аэростатах поднимался, налетал более двенадцати часов… Или же надобно другого было выбрать? Который не бельмеса не соображает ни в лоциях, ни в навигации, но который ежедневно икону молит и даже раз с государем Императором христовался?

— Да вы нигилист! Хуже того — вы большевик.

— Не имею к ним отношения… — ответствовал Сабуров.

О чем-то он в ту минуту задумался, и ответ его прозвучал не то чтоб уверенно. Это подбодрило батюшку, и он перешел в атаку:

— Бог един на небе, так и на земле у нас един царь наш!

— Но позвольте, стран ведь много… Некоторые вовсе без царя управляются, коллегиально, как, скажем Северо-Американские…

— Сие есть искус дьявольский! Как у народа может быть сто господ?.. Это же каждый свое будет гнуть! Не зря царь на царствие венчается, обручается со своим народом! Не зря же в народе про безумцев говорят, мол, без царя в голове!