Литература как жизнь. Том I

Пример – «Пристально наблюдаемый “Гамлет”»[187]. Надуманность этой книги очевидна, но её поддержал сам Л. Ч. Найтс, он мне помог кое-что понять в Байроне, так что помолчу. Между тем автор «Пристально наблюдаемого “Гамлета”», упоминая книгу Уилсона, утверждает, что его истолкования уровнем поглубже. Значит, выдумал нечто мудренее. Вроде разглядывания живописного полотна вплотную – пристальность разрушительная. Подойдя к «сцене на сцене», автор усмотрел, будто Гамлет говорит «языком Витгенштейна». У Шекспира нет значений, обнаруженных пристальным наблюдателем, у Витгенштейна, возможно, есть, с этим и спорить нечего.

Вокруг Драйзера

«Старуха Гаррис»

«Маргерит Гаррис-Чедер помогала Драйзеру работать над последним вариантом романа “Оплот”».

Эллен Моэрс. «Два Драйзера. Человек и писатель», Нью-Йорк: Издательство «Викинг», 1969.

Вызвали меня к Большому Ивану с конюшни, по телефону извлекли – переводить беседу с литературным секретарём Драйзера. Привезла секретарша огромный чемодан, из которого достала голову и руку американского классика, в бронзе отлитые. Взяв голову в руки, она подняла слиток над собой, показывая, как устремлял на неё свой взгляд Драйзер. Наглядность демонстрации встревожила директора. Гостья не делала секрета из того, что исполняла при писателе роль и нелитературную. Наш Иван, столп режима, с тревогой в огромный со шкаф чемодан заглянув – нет ли там ещё каких-нибудь памятных деталей? – крикнул: «Представляет несомненный интерес, закрывайте!».

Раз не дали ей показать полностью свой мемориальный багаж, гостья стала рассказывать, что ещё у неё там содержится. Наш незабвенный директор понимал её речь без перевода, а меня после проездки на ипподроме сморило от принятой с раннего утра изрядной дозы озона, и я прикорнул возле секретарского плеча. Вдруг сквозь сон слышу гром и спросонья вижу молнию: «Вы что же, пьянствовали всю ночь?». Это пришла очередь директора отвечать, а мне переводить. Очнулся я, но как докажешь, что опьянел от чистого воздуха, и если несет от меня, то исключительно конским потом?

Вдруг раздается звонкий, мелодичный голос, словно с небес. Это Анна Аркадьевна Елистратова, которая была на ту же беседу приглашена как наш крупнейший специалист и по Драйзеру, а хомячок её внучки был снабжаем овсом. «Разве, Иван Иванович, – поёт она ангельски, – мы с вами в том же возрасте не предавались Бахусу?» Директор опешил – все знали, спиртного не выносит, уж если и был, то, согласно преданию, селадоном, поклонником не Вакха, а Венеры. Тем более Анна Аркадьевна, прочитавшая всё что ни есть le maudite (порочно), на практике бутылки от ботинка не могла отличить. Сошло. Разве что Маргарита Гаррис-Чедер, когда Иван сказал ей: «Вот вам помощник», взглянула с искрой недоверия на полудремлющего у её плеча.

«Драйзер, каким я его знала» – машинопись мемуаров, приехавшая в большом чемодане. Было мне поручено помочь литературной секретарше получше вспомнить Драйзера таким, каким мы его себе представляли и стали усиленно издавать как раз в ту пору, когда мой отец остался без работы.