Лист ожидания. Новеллы

— Что вы, я не люблю, когда много людей. То есть когда рядом со мной много. Ну, больше двух когда рядом… В общем, я одна, и вы не мешаете… — Лиля закурила. — У вас что-то случилось, да? Я сразу поняла, что у вас что-то случилось, а иначе, зачем бы вы ко мне подошли. Вы не стесняйтесь, расскажите мне все, я вас утешу. Иногда нужно, чтобы кто-нибудь просто посочувствовал. Так вот. Я готова. Знаете, мне кажется, чтобы все было хорошо, людям нужно разговаривать друг с другом. Это часто нужнее, чем хлеб. В моем подъезде живет одна старая женщина. Красота давно ушла с ее лица, но мне очень приятно на нее смотреть. Странно, да? Ведь я обычно люблю смотреть только на все красивое — вот как на ваши ресницы, например. Нет, нет, не отворачивайтесь, они правда прекрасны. Так вот эта старая женщина, ей часто не на что жить, но она ничего — справляется, вяжет платки и продает их на улице. Она продает их с самого утра и до ночи. Я к ней каждый день прихожу поговорить — ну, денег-то она не хочет брать просто так, а платков у меня уже штук семь… она не верит, что у меня так много знакомых, которым я их могу подарить. Она же не дура, она просто пожилая. Ой, я так не хочу становиться пожилой, я же не знаю, приятно на меня будет смотреть или нет. Вам сейчас приятно со мной? — Лиля поправила выбившуюся прядь волос и опять постаралась улыбнуться, она немного занервничала от своего вопроса, такого интимного и смелого, ей казалось.

— У вас интересное лицо и шляпа хорошая, я говорил, да. Платье вам идет очень… Это юбка такая? Надо же, думал платье. Я вас сразу заметил, как вошел. Вы тут как инородное тело. Не обижайтесь, это комплимент. У вас есть закурить для меня? — Он взял из ее рук сигарету, ненадолго задержав пальцы Лили в своих. — У вас ледяные руки, а казались такими теплыми — они у вас очень белые и такие… думал, мягкие и теплые. Это неважно, мне будет приятно их согреть. Можно я буду греть ваши руки?

Лиля одернулась:

— Нет, давайте разговаривать, это важнее. Вас как зовут? Меня Лиля.

— Сергей. Лиля, давайте пойдем сейчас к вашей знакомой старушке. И будем разговаривать с ней. Мне это нужно.

— Да вы чего, она же спит. Но вы не расстраивайтесь, мы к ней завтра сможем сходить. Вечером, после работы. Вы во сколько заканчиваете? Я примерно в семь, но пока еще доберусь… Я вам потом адрес напишу, только напомните. Со мной вы тоже поговорить можете, мы же уже разговариваем. Вы так сутулитесь, как будто у вас горе…

— Понимаете, Лиля, у меня умерла жена. — Лиля от неожиданности вскрикнула, закрыв рот рукой.

— Бедный, бедный, бедный Сергей, — она закачала головой и попыталась обнять его за шею, — ну, это ничего, я вас утешу. Надо поговорить и будет легче, я знаю.

— Ой, то есть не умерла, конечно, простите, это я как-то перепутал нечаянно… Она мне изменила, то есть. Ну что вы так реагируете опять… вон, обнимаетесь даже. Но мне приятны ваши прикосновения, конечно. Лиля, да было-то это давно, просто с тех пор и сутулюсь, наверно. И вообще я, может, это все придумал, чтобы затащить вас в постель. Вы об этом не подумали, прежде чем обнимать меня и жалеть?

— Я, конечно, об этом думала, — соврала Лиля, краснея. Но я и так могу с вами переспать. Если хотите. Вы знаете, я ведь совсем одна, одна… И я так люблю красивое, вы красивый весь, не только ресницы. Ну вот, опять вы отворачиваетесь. Погрейте мои руки, уже можно, правда.

Они вышли из бара, и Сергей повел Лилю к себе домой, как оказалось, он тоже жил неподалеку. Перед уходом он купил какого-то коньяку себе и вина для Лили. Он держал ее за руку и смотрел, будто какой-то влюбленный. На свежем воздухе, свободном от сигаретного дыма и пьяного угара, она почувствовала, как от него хорошо пахнет, и ей сильно захотелось к нему поскорее прижаться и вдохнуть поглубже этот теплый аромат мужского парфюма и чего-то еще такого мужского.

Они пили прямо из бутылок. Лиле безумно нравилось держать холодную тугую бутылку, такую большую и темную по сравнению с ее руками, казавшимися ей особенно женскими сейчас; делать большие глотки, облизывать потом кисло-сладкие губы и вытирать с подбородка нечаянно пролившиеся капли вина одними только подушечками пальцев. Это было очень романтично. Сергей тоже красиво пил коньяк, закусывая яблоком, которым его угостила Лиля. Разрезая яблоко ножом (чего только не было в Лилиной сумке!), Сергей порезался.

— Ну что вы, осторожнее, мы на работе им торты разрезаем, — засмеялась Лиля, поднесла его руку к губам и облизала его порезанный палец.

Когда они пришли к Сергею — это была небольшая полупустая квартира, такая, будто бы в нее только заехали жильцы или вот-вот оттуда съедут, — он сразу стал раздевать Лилю.

— Лиличка, ты совсем особенная, совсем-совсем. И такая нежная. Я буду за тобой потом ухаживать, можно?

— Зачем же вы это сейчас говорите, я же уже согласилась на все. Ой, давайте только ляжем в постель, а то так неудобно, и некрасиво я буду выглядеть, если не лежа… я же знаю.