«
Как же я благодарна за эти слова и доброту. Брат – мой самый близкий в мире человек! Однако письмо меня не на шутку обеспокоило. Я прочла и задумалась. Шелковый Гром проявил осторожность, беспокоясь, что послание прочтут посторонние. Неужели он имел в виду Золотого Лиса? У меня по коже пробежал холодок. Если так, то наш клан в смертельной опасности.
А упреки… Интересно, под ценным знакомством он имел в виду офицера или куртизанку? Пока не встречусь, не узнаю.
Мысленно я порадовалась за брата, который оправдал надежды старейшин. Мы растворимся среди людей, проникнем ко власти предержащим и постараемся вернуть честь клана. Я верила, что это когда-нибудь станет возможным.
– Ах! Творят, что хотят! – возмущалась Нежный Ирис, когда цитру потряс охранник и даже для надежности заглянул внутрь. – Не видите, что это просто музыкальный инструмент? Что будет, если мое выступление начнется позже положенного?
Ничуть не смущенный нападками возмущенной куртизанки, охранник вернул цитру владелице и осмотрел инструмент Алого Пиона. Но и длинная цитра не вызвала подозрений. Вопреки обыкновению, дерзкая красавица придержала свой острый язык. Должно быть, думала о чем-то своем или пыталась сосредоточиться перед выступлением.
– Маленький Цветок, – тихо, весомо сказала она. – Вперед.
Куртизанки нарядились, как в нашу прошлую встречу, когда репетировали танец. Я приняла инструменты и донесла их до накрытых к пиршеству столов. Краем глаза я заметила господина офицера. Мои глаза чуть не вылезли из орбит! Я ожидала, что он во дворце на праздничном церемониале, охраняет короля. А он тут. Вот так сюрприз! Но почему?
А вот он ничуть не удивился нашей встрече. Не может быть! Я опустила глаза и чуть склонилась, стараясь привлекать к себе поменьше внимания, но было уже поздно. Офицер меня заметил. Он что, специально напросился с караулом, рассчитывая, что я здесь буду? Мне вдруг показалось, что мужчина преследовал меня.
Я-то надеялась, что успею послужить куртизанке, посмотреть на представление и вернуться до закрытия городских ворот. А главное, что все мои приключения останутся в тайне. Как бы не так!
Наместник, за столом которого уже устроилась хозяйка, Лепесток Сливы, поманил рукою куртизанок. Он очень обрадовался встрече с Алым Пионом! Та тоже. Когда их глаза встретились, весь мир на мгновение замер и вновь ожил. Для него существовала только она, а для нее – он.
То, чему я была сейчас свидетелем, не предназначено для посторонних. Это слишком личное. Алый Пион очнулась первой и понимающе, маняще улыбнулась. Ожил и наместник. Он благосклонно кивнул и указал на места за столом напротив. Туда мы и направились.
Алый Пион присела на подушки, утонув в пышных юбках, поднявшихся пеной до груди. Она стала похожа на цветок. Толстую женщину это бы неизбежно изуродовало, но у куртизанки лишь подчеркнуло хрупкость и изящество. Она кокетливо поправила нефритовую подвеску с ароматами, висящую на поясе, и затейливую прическу из свитых на макушке кос, сдвинутых набок. Я тихо села позади, наблюдая за действом.
Наместник действительно был болен, теперь я в этом убедилась. Цвет лица стал землистым, щеки запали, вокруг глаз залегли тени. Заметила это и его возлюбленная. Вместо того чтобы сразу заговорить с гостем, Алый Пион глубоко вздохнула и помолчала, собираясь со словами.
Однако она не успела ничего сказать, поскольку вмешалась хозяйка.
– Мой господин, – начала она. – Не кажется ли вам, что Алый Пион расцвела к празднику Весны? Она заждалась вас! Даже подготовила особенный танец.
Ах, ну зачем?! Разве можно так вмешиваться? Если бы между ними ничего особого не было, тогда – да. Слова хозяйки возродили бы угасший интерес мужчины. Но не в их случае. Это только все испортило.
Лепесток Сливы вовремя спохватилась и умолкла.
– Я весьма рад, – сказал наместник, перестав улыбаться. – Покажете, чему вы научились?
Чем он недоволен? Тем, что его пытались улестить? Вмешательством в личные дела? Как знать.
Алый Пион сделала паузу и, глубоко вздохнув, сложила строки.