Лисичка и крокодил

— Что-то случилось? — спросил, подойдя ближе, один из агентов.

Кашляя в крошечную ладонь, вдохновитель улыбнулся тупоголовому перевертышу.

— Ничего страшного. Просто что-то застряло в горле.

Вкус близкого успеха, вот что это было.

Глава 4

Проект в итоге села на сиденье рядом с тем, кого звали Виктор.

Он произнес свое имя так смешно, с сильным ударением на «к» и на «т», возможно, из-за акцента? Ей нравилась эта интонация, чем бы она ни была, хотя Проект и не могла понять, почему, когда он говорил, по ее спине пробегали приятные мурашки. Ей нравился его запах: пряный, с оттенком чего-то, что она не могла опознать. Что бы это ни было, аромат успокоил и одновременно обдал ее странным жаром.

Сосредоточившись на Викторе, Проект оценила свое положение. Несмотря на ее желание, Виктор спас ее, забрав из единственного дома, который она знала, буквально вытолкнув ее в пугающий мир. И чем дальше они ехали, тем страшнее становилось.

Примостившись рядом с Виктором, Проект держала его за руку мертвой хваткой и прижималась к нему. Впившись пальцами в его предплечье, она попыталась рассмотреть пейзаж, проносящийся мимо.

Головокружительный зеленый цвет, квадраты на зданиях, знаки с буквами и рисунками!

Десятки ярких и смелых цветов. Так много всего произошло, так много вещей переполняло ее чувства, что разум едва справлялся с задачей.

Никогда даже в самых смелых фантазиях Проект не смогла бы представить себе большой мир за пределами лаборатории. Привыкшая к замкнутым пространствам и потолкам, она чувствовала себя маленькой и беззащитной, глядя на высокое небо. И все же, это почему-то не беспокоило Виктора или ту женщину за рулем автомобиля. Почему они не боялись бесконечного пространства над головой? Совсем не боялись. Если они могли справиться с этим, то и она тоже сможет.

Она надеялась на это.

— Есть новости от полевой команды? — спросил ее спаситель темнокожую женщину за рулем.

— Нет. Но они все еще зачищают это место. Выжившие охранники направлены в безопасное место для допроса, у мертвых собраны образцы ДНК и отпечатки пальцев. Вдохновителя среди них нет. Никто из опрошенных до сих пор не может даже дать его описание. Как будто в их мозгах кто-то стер его образ…

— Резинкой, — проворчал Виктор.

Проект молчала, пока слушала. Несмотря на заверения Виктора, что он забрал ее в безопасное место, она знала по опыту, насколько хитрым может быть вдохновитель. Когда кто-то в лаборатории распустил язык, возмездие оказалось страшным. Охранники вспоминали об это очень долго. Вдохновитель не любил тех, кто болтал, даже если им особо и нечего было сказать. Мозги, стоящие за операцией, редко оставляли что-либо на волю случая.

Проект подозревала, что ежедневные таблетки имели много общего с провалами в памяти. Но они случались только с другими. Проект хорошо знала лицо вдохновителя.

Почему она вспоминала время, которое, казалось, больше никто не помнит? Она предположила, что «инцидент» сделал ее менее восприимчивой, хотя она никогда не признавалась в этом. Она вела себя глупо, как и все остальные, чтобы вдохновитель не решил прекратить самый продолжительный эксперимент. Даже сейчас, в предполагаемой безопасности, Проект молчала. Привычку трудно сломать.

— Так как тебя зовут?

Толчок Виктора испугал ее.

— Она с тобой разговаривает, — сказал он.

Проект взглянула на Виктора, его твердый взгляд заставил ее вздрогнуть.

— Я? Я — Проект Икс-ноль-восемь-один. Но врачи называют меня Проектом для краткости.

Виктор нахмурился, но она не отшатнулась. Она уже заметила, что он часто морщится, но это не означало, что он злится. На самом деле, она находила его довольно привлекательным, даже когда он смотрел на нее этим мрачным хмурым взглядом.

— Ты больше не заключенная, так что можешь сказать нам свое настоящее имя. Имя, которое было у тебя до того, как ты попала туда.

— У меня нет другого имени. — Или Проект его не помнила. В отличие от других, привезенных в подростковом и взрослом возрасте, она помнила себя в клетке с самого детства. Не в той, где они, в конце концов, нашли ее, но в похожей почти во всех отношениях. Ее несколько раз перевозили. Путешествия — страшная вещь, состоящая из ограничений и повязок на глаза.

— Твои воспоминания стерли? — спросил Виктор.

Она покачала головой. Потом кивнула.

— Нет. Да. Возможно. Я не знаю. Я бы знала. Или нет. Это возможно.

Глаза Виктора сошлись на переносице, пока он пытался уследить за ее логикой.

— Сколько тебе было лет, когда тебя схватили? — спросила женщина за рулем.

— Я не знаю. Я даже не знаю, похищали ли меня вообще. Думаю, я могла родиться в лаборатории. Я помню только лаборатории и клетки, в которых нас держали.

Машина дернулась, и Проект в страхе тут же вцепилась в Виктора.

— Черт, Джесси. Медленнее, пожалуйста, — проворчал тот.

— Прости. Я просто немного шокирована заявлением твоей подружки. Я и не знала, что вдохновитель работает уже столько лет.