Лисья нора

– Твоя мать умерла. Чхать ей на то, чем ты занят.

– Да ей и при жизни было начхать, – спокойно ответил Эндрю. – Хотя, пожалуй, она все-таки обиделась, что ей пришлось умереть. Зато как было весело! Но ты прав. – Он хлопнул себя ладонью по виску, будто его внезапно осенило. – Мне ничье разрешение не требуется. Короче, камикадзе, считай, ты официально приглашен. В пятницу едешь с нами в Колумбию.

Эндрю отстранился от Нила, выставил перед собой растопыренную пятерню и, глядя сквозь пальцы, лучезарно улыбнулся.

– У тебя пять дней на знакомство с командой. Пять дней тренируешься, страдаешь всей той фигней, на которой помешан тренер, типа вливания в коллектив, а в пятницу за тебя возьмемся мы. Пообщаемся, так сказать, в неформальной обстановке.

– Свозим тебя на ужин, – глядя через плечо, прибавил Ники. – Мы раньше жили в Колумбии, так что знаем все приличные места. Что еще круче, там у нас есть бесплатная берлога для ночевки, поэтому можно весь вечер пить, танцевать и оттягиваться по полной.

– Я не пью и не танцую, – сказал Нил.

– Не страшно, – отмахнулся Эндрю. – Кевин тоже больше не пляшет, а я так сроду этого не делал. Можешь весь вечер тянуть газировку и болтать с нами, пока остальные страдают херней. Нельзя же начинать новый сезон, пока между нами не улажено это маленькое недоразумение. Устроим себе отдых и все исправим.

Исправим? Странный выбор слов. Кому-то из них придется прогнуться, и Эндрю, безусловно, это тоже прекрасно сознает. Разумеется, по его мнению, этим кем-то станет Нил.

Нил понимал, что так надо. Давно пора уступить. И все же, сколь бы глупо это ни было, ему отчаянно хотелось поставить Эндрю на место.

– Если я поеду, пообещай, что вы больше не прикоснетесь к моим вещам, – твердо произнес он.

– Какой ты жадный, – заметил Эндрю.

– Еще бы, – парировал Нил. – Все мое имущество помещается в одну сумку.

Эндрю на секунду призадумался, а потом расплылся в безумной улыбке.

– Идет. Один вечер с нами, и больше никаких вторжений. В пятницу оторвемся.

В этом Нил сильно сомневался.

На стадион они приехали чуть раньше более дисциплинированных товарищей по команде и, встав на тротуаре, стали ждать. Как только Мэтт припарковал свой фургон и старшекурсники вышли из машины, Эндрю показал пальцем на Нила.

– Видите? Целый и невредимый.

– Кровью не истекаешь? – спросил Мэтт.

– Жизненно важные органы не задеты, – ответил Нил.

Рене тут же предложила:

– Давайте подождем Сета и Элисон внутри, а то здесь как-то жарковато.

– Вот бы они разбились в аварии и вообще не приехали, – с надеждой произнес Хэммик.

– Ники, ну разве можно так говорить? – Рене сказала это мягко, с легкой улыбкой, однако Нил почувствовал в ее интонации укор – едва заметный, он ранил сильнее, чем свирепые взгляды, которыми наградили Хэммика Мэтт и Даниэль. Очевидно, вынести этот милый разочарованный взгляд было просто невозможно, поэтому Ники отвел глаза и неловко передернул плечами.

– Идемте, – скомандовала Дэн и двинулась в раздевалку.

Ваймака и Эбби они нашли в комнате отдыха – оба восседали на телевизионной тумбе. Раздражение Дэн моментально рассеялось: она искренне им обрадовалась. Компания Эндрю сразу же оккупировала один из диванов, а Мэтт расположился на другом. Нил выбрал кресло, сидя в котором мог наблюдать за всеми сразу. Тепло поприветствовав тренера и врача, Рене опустилась на диван возле Мэтта, оставив свободное местечко для Дэн, которая тем временем продолжала общаться с Ваймаком, живо обсуждая летние игры высшей лиги экси.

Двоих последних Лисов пришлось дожидаться почти двадцать минут. Как только распахнулась дверь, атмосфера в комнате ощутимо изменилась. Проследив за реакцией ребят, Нил мысленно разделил команду на четыре группы: троица Дэн, компашка Эндрю, новоприбывшие и он сам.

Сет Гордон вошел первым и сразу принес с собой дух угрюмого недовольства. Всем своим видом он показывал, что, расставшись с Лисами всего месяц назад, теперь отнюдь не рад новой встрече. Сет буркнул невнятное приветствие Ваймаку и Эбби, а Нила удостоил лишь коротким убийственным взглядом, после чего, кипя злобой, плюхнулся в свободное кресло, вытянул длинные конечности и вперился глазами в дверь.