Лисьи листы

— Я?! Милое дело! Нет, ну, если я Вам настолько осточертела, Вы же просто уволить меня можете!

Старик отхлебнул свой напиток и терпеливо принялся объяснять:

— Дело в том, что ты очень везучая, Сяо. Можешь сколько угодно с этим спорить, но факт остается фактом. Это твое везение даже на находящихся рядом людей распространяется: на Хитча или, скажем, на Бу. Поэтому если у кого и есть шанс сунуть нос в ад и благополучно вытащить его обратно, так это только у тебя.

— Я что-то не пойму, а какая необходимость вообще туда соваться?

— Ну, лично для меня в этом, возможно, особого толка и нет. А вот тебе это было бы весьма полезно…

— … в качестве разминки, да? Эдакая утренняя зарядка…

— Ты ведь действительно засиделась, Сяо. Ты очень хорошо живешь. И муж у тебя любимый…

— … которого Вы опять черт-те куда черт-те насколько отправили…

— … и денег хватает, и работа интересная. Всё это, конечно, очень мило, но создается ощущение, что двигаться тебе некуда и незачем. Эдак ты драконом никогда не станешь. И двери свои, кстати, тоже открывать не научишься. И — кто его знает, на что ты еще в принципе способна… Потому что для того, чтобы чего-нибудь добиться, голод внутри нужен. Настоящий, жгучий. А ты сейчас сытая.

— А в аду, надо полагать, этот самый голод во мне должен проснуться?

Несмотря на весь язвительный тон, вопрос мой повис в пустоте. Лао пил чай и спокойно разглядывал меня, а я злобно полезла за сигаретами.

Сытая… Слово-то нашел! Нет, на жизнь я, конечно, пожаловаться не могу, но неужели со стороны я выгляжу такой уж самодовольной и… остановившейся что ли? Сытая… Ладно уж, сбегаю я в этот его ад, вот только…

— Я что, одна туда лезть должна?

Лао отставил чашку в сторону.

— Придется. Я очень сильно подозреваю, что на этот раз тебе потребуется ВСЁ твоё везение, до последней капли. Я, конечно, помогу, чем смогу, но идти ты должна одна. А Хитча, когда вернется, я лично за шкирку держать буду, чтобы за тобой не лез. Думаю, что он тебе там был бы скорее помехой, чем помощью.

Вот так. Я внезапно почувствовала себя очень маленькой и очень жалкой. У меня даже голос дрогнул, когда я спросила:

— А когда идти-то? — уже догадываясь об ответе.

— Сейчас. Куртка твоя универсальная при тебе, робарис — вот, держи, сигарет по пути купим. А что там тебе еще может пригодиться, ни я, ни ты не знаем. Между прочим, одна из этих милых дверей у нас в городской черте красуется. Парк в микрорайонах знаешь? Вот прямо там, я покажу. Так что вставай, поедем.

— Сейчас?!

— А ты что, завещание вознамерилась предварительно написать? Или тебе молебен на дорожку требуется?

В парке мы так долго бродили между деревьями, увязая в сыром ноздреватом снегу («Где ж она? — бормотал Лао себе под нос, — Вот ведь черт! Скамейки переставили… и карусель эта не здесь была…»), что я уже начала было надеяться на то, что сегодня мы ничего не найдем, и мне еще хотя бы одну ночь удастся поспать дома. Но алхимик так просто сдаваться не собирался. Наконец, обойдя очередную елку, он удовлетворенно констатировал:

— Вот она, зараза! Сяо, иди сюда — снаряжаться будем.

Стоя рядом с дверью, он извлек из карманов своей дохи два небольших пакетика.

— Это вот фильтры в нос. Хватает на 12 часов — и еще две пары на запас. Это — затычки для ушей. Против инфразвука они тебе, конечно, не очень-то помогут, но если ты предварительно робариса нюхнешь — продержишься. Так что давай, готовься. А я после твоего ухода еще минут пять возле двери подожду: вдруг тебе сразу же черт с рогами встретится, и ты обратно рванешь.

— А если черт с рогами встретится мне чуть позже? — гнусаво осведомилась я, прилаживая носовые фильтры.

— Придется справляться самой, — усмехнулся Лао, — Но лично я в этом случае вряд ли бы поставил на черта.

Признаюсь честно: трусила я, открывая эту дверь, неимоверно. Нет, черта рогатого я, конечно, не боялась (он мне с самого детства представлялся совершенно комическим персонажем). Если бы я вообще могла вообразить себе за клубами ржавого тумана, встретившими меня на пороге, хоть что-то конкретное, мне, наверняка было бы не так страшно.

Конечно, сейчас всё выглядело несколько проще, чем тогда, в заповеднике. Во-первых, исчез фактор неожиданности. Ад — значит, ад, ничего другого я и не жду. Во-вторых, серный дух носовые фильтры «съедали» полностью. Низкое гудение, правда, все равно давило на мозг, проникая, кажется, даже не через уши, а сквозь всю поверхность кожи, но — и тут старик оказался абсолютно прав — понюшка робариса действительно давала силы не поддаться паническому ужасу, зависшему в воздухе.