Лис

— Эть! — радостно подскочил на месте бес, наливая ему.

Чокнулись, медленно выпили. Самогон оказался таким, что Лис кубарем скатился со стула и запрыгал по избе, ухая и хлопая себя по коленям. Семен захохотал, глядя на него. Лис, будто бы обиженный его весельем, вернулся на место и, нахмурясь, снова подвинул ему свой стакан.

— Отдохни малость, а то с холода развезет еще, — все так же смеясь, сказал ему Семен.

Это была их общая шутка. Они не первый раз пили вместе, Семен знал, что напоить беса невозможно. Лис мог только притворяться пьяным, но сильно запьянеть — никогда. Пьет, пьет, и только глаза его зеленые все ярче и ярче разгораются. Бес, что с него взять. Семен просмеялся, опять стал серьезным.

— Ну что, бес, как живется? Что видится?

Лис отвлекся от квашеной капусты, зажмурился, задвигал носом.

— Красота.

— Что ж красивого?

Лис пожал плечами, покачал головой, не зная, что ответить. Прожевывая, помахал руками.

— Глупый, и сказать не можешь. Что руками машешь? Смотри, улетишь — не поймаю, — разозлился он вдруг. — Скотство да грязь кругом, дурь одна да водка.

Стал досадливо сметать ладонью крошки со стола. Лис сидел, глядя то на сметаемые крошки, то на Семена.

— И не смотри, не смотри на меня глазами своими дурными.

Лис пожал плечами и стал невозмутимо потрошить луковицу. Семен продолжал:

— Была б моя воля, убежал бы куда–нибудь, улетел бы, уполз бы. Хоть куда, хоть… — он заметался, — хоть на луну.

— Да ты уж вроде пробовал на луну–то, — не поднимая глаз от луковицы, пробормотал бес.

— Что? — замер Семен. — Что ты, тварь, сказал? А? — Аж побледнел. Замер и вдруг ударил кулаком, метя Лису в голову.

Тот бросился со стула, отскочил в угол и захохотал оттуда громко и заливисто. Человек оторопел, глядя в темноту, потом уронил голову на руки и заплакал, стуча кулаком по столу. С него полетели кружки, упала бутылка с самогоном, покатилась по полу, оставляя за собой ручеек. Лис притих, поставил бутылку на пол. В избе повисла тишина, прерываемая только всхлипами Семена и треском углей в печи. Из чулана вышел пушистый рыжий кот и, потянувшись, направился к кровати, где были свалены в кучу тулуп, подушка и одеяло с клочками вылезшей ваты.

— Коток, — позвал бес.

Тот остановился, оглянулся на него.

— Сходи–ка, друг, к печке. Принеси уголек.

Кот рассерженно фыркнул и запрыгнул на кровать. Лис, смеясь, состроил важную рожу. Пошел в чулан к печи и, поплевав на руки, выхватил из самого пекла раскаленный уголь. Перебрасывая его с руки на руку, подошел к ручейку самогона, шедшему через всю комнату, аккуратно положил его у самого краешка на пол и стал раздувать. Самогон загорелся, синий огонек побежал к ногам Семена. Он прекратил всхлипывать, поднял лицо от стола, стал смотреть на приближающийся к нему огонь. Лис плясал вокруг этого огненного ручейка, перепрыгивал его и напевал песенку:

Девка–огнянка
Красные пятки,
Румяные щечки,
Беги по дорожке.
Где пробегает,
Следы оставляет.
Там снег тает,
Трава прорастает.
У–у–у–у–у–у–у.

Побежал в один угол комнаты и оттуда сразу в другой, поливая за собой самогоном. Полоска за ним занялась. Теперь в избе крест–накрест горел огонь. Свеча потухла, на стенах заметались сполохи от пляшущего беса. Когда почти весь самогон выгорел, он заскакал в центре комнаты, поливая вокруг себя из бутылки. Поймал последний язычок пламени, и вокруг него образовалось огненное кольцо, внутри которого он поскакивал, напевая свою детскую песенку.

Семен зачарованно смотрел, как бес скакал в огне, в столбе света, идущего откуда–то сверху. Под ногами Лиса росла трава до колен, из которой торчали стрелы злаков. В траве ползали ежи, вились кольцами змеи, кузнечики качались на прогнувшихся травинках. Их звон заполнил комнату, кот на кровати повел ухом и снова застыл.

Солнце, солнце,
Грей угольки,
Волос бели,
Щеки черни…

Большой шмель ударился в лоб Лиса, упал на плечо и недовольно зажужжал оттуда. Черная блестящая змейка обвилась вокруг запястья как браслет и танцевала вместе с его рукой. Большая серая птица с длинным клювом пролетела рядом, взъерошила ему волосы крылом и, обдав Семена горячим летним воздухом, исчезла в темном углу дома. Из темноты вышел олень с ветвистыми рогами. Он посмотрел на танцующего блестящими черными глазами, лизнул в щеку и вышел из круга. Бес же, будто не заметив, продолжал петь и плясать, задрав голову кверху, откуда лился свет. Дунул ветер, трава зашумела, закачалась, с нее посыпалась пыльца. Ветер подхватил ее и, подняв, осыпал пляшущего беса. От этого он стал похож на золотого человечка, даже глаза его позолотели. Воздух наполнился шорохом трепещущих крыльев, и в свет влетели разноцветные бабочки, которые тут же принялись собирать с его кожи пыльцу. За ними прилетели осы и пчелы. Воздух задрожал от их жужжания. Казалось, само лето вошло в круг, и тут Лис издал резкий, высокий крик, напоминавший вороний. Все стихло, наступила темнота.