Липяги. Из записок сельского учителя

Стадо, видно, давно пригнали. Возле мазанки стояла пестрая Лукерьина корова. Вытянув шею, она жалобно мычала, недоумевая, почему Лукерья не вышла по обычаю встретить ее…

Наутро, не зайдя к Лузянину, Ванятка уехал.

Ваня-Ванятка

ДЕТИ

1

Стояли последние дни затянувшейся осени. Паутина уже отлетела, и время дождей прошло, и давно опустели поля, — а зима все не наступала. Более того — даже зазимка настоящего не было. По утрам повсюду — на траве, на ветвях оголившихся деревьев, на крышах изб — лежит белый иней; но едва выглянет солнце, как земля запарит, словно весной, и очень скоро на каждой травинке, на каждой веточке дерева, на каждой соломинке крыши повисают прозрачные капли воды — следы недавнего инея.

Уже неделю-другую не выгоняют скотину в стадо; коровы и овцы, мыча и блея, весь день слоняются возле изб, на задах, подбирая на месте убранных огородов картошку и капустный лист. Грачи давно улетели — и без их гомона, без шума их крыльев, когда они, собравшись перед отлетом на юг в огромные стаи, кружат в небе, — стало тихо в селе и пустынно в полях, и непривычно пусто в небе, и чуточку тоскливо на сердце…

В один из таких дней прошедшей осени скучал я у себя дома. Уроков в этот день у меня не было; за столом что-то не сиделось.

Надумал я вставлять вторые рамы.

Заглянув на кухню, где мать кормила Андрейку, я сказал ей о своем намерении. Она согласилась, и тут же мы с ней начали хлопотать.

Хотя в нашей комнате всего-навсего одно окно, однако, пока мы протирали его, пока затыкали щели ватой и заклеивали полосками бумаги, — насорили изрядно. Пришлось делать уборку. Пылесоса пока что у нас нет — пол мы метем березовым веником, а пыль с мебели вытираем мокрой тряпкой.

И на этот раз все было обычно: мать взяла веник и стала подметать пол, а я вооружился тряпкой и начал стирать пыль. Я начал, конечно, со стеллажей, на которых стояли книги. Стеллажи у меня открытые, без стекол, и книги очень пылятся.

Я протер книги; мать подмела большую часть комнаты… И ничего бы такого не случилось, если б бабушке не вздумалось подмести в углу, где стоит Андрейкина кроватка. Но ей вздумалось «вымести сор изо всех углов», и она попросила меня помочь ей отодвинуть Андрейкину решетчатую кроватку.

Мы перенесли кроватку к окну.

В углу, там, где она стояла, открылись два грубых деревянных ящика, доверху набитых игрушками. Были тут пластмассовые дятлы и попугаи, надувные резиновые крокодилы и утки, пугачи всех систем и размеров, самолеты, оловянные солдатики… Но, конечно же, — больше всего было разных машин, или «бибик», как называет их Андрейка. Легковые, грузовые, пожарные, деревянные, железные, полиэтиленовые, заводные, инерционные… Каких только не было тут «бибик»! И все, как одна: с помятыми боками, с оторванными колесами, — изуродованные, жалкие.

— Ишь, накупили! — ворчала мать, отодвигая от стены ящики. — Денег вам, видно, некуда девать.

Я заулыбался: опять бабушка наша за свое! Разговор этот — про игрушки — давний. Всякий раз, бывая в Скопине или на станции, я непременно привожу сыну какую-нибудь игрушку. И не было такого случая, чтобы мать не оговорила меня: «О, господи! — скажет она, увидев сверток с новой игрушкой. — Ведь надысь только привез. И опять машину! Что он их, есть, что ль, будет?»

То сам несешь, то Нина. А там, глядишь, и друзья-учителя про малыша вспомнят — и тоже что-либо подарят ко дню рожденья его… Вот и набралось невесть сколько, целых два ящика.

— Только пыль из-за них, — никак не могла успокоиться мать. — Иди вот теперича, протирай их тряпкой…

Я подошел к ящикам и присел на корточки перед игрушками. Пыли и в самом деле было много. Видно, Андрейка давно не лазил в свои ящики. Может, с самой зимы. Зимой он нет-нет да и вспоминает про свои «бибики». Прибежит с улицы, вытащит из-под кровати ящики, выберет из них какой-нибудь самосвал, наставит в кузов солдатиков — и возит их из комнаты на кухню и обратно.

Этой весной, когда Андрейке исполнилось пять лет, я купил ему трехколесный велосипед. Все лето, с утра и до вечера, он катался на нем возле дома, приминая колесами траву. Игрушки свои совсем позабыл.

— Накупил на свою шею, теперь вот заместо дела сиди да три их, — подзуживала мать..

Я высыпал игрушки на пол и, протирая их, снова бросал в ящик. В самом деле — старье одно! Повыбрасывать их, что ли?..

Едва я загремел игрушками, тотчас же с кухни прибежал Андрейка, клеивший там что-то в подражанье нам; он увидел свои «бибики», живописно валявшиеся на полу, глаза его загорелись, он схватил грузовик, прицепил к нему сзади пластмассовую «Волгу» и, гудя и фыркая, словно настоящий тягач, повез на кухню.

2