Линии Леи

— Поймаем — спросим, — не разделил моих пожеланий Сфинкс.

Вынув прут и постаравшись как можно тише провернуть рычаг кремальеры, мы распахнули дверь. Внутри оказалось темно, холодно и сыро, но я всё равно испытал облегчение, когда бронещит лязгнул запорами за спиной.

Фонарики светили хило, едва пробивая мрак на несколько шагов вперёд. Судя по эху, помещеньице было немалых размеров.

— Поторопись! Это место нужно пройти как можно быстрее! — предупредил Сфинкс, подавая пример.

Я бы и сам был рад ускориться. Местечко не вызывало желания остановиться и разложить пикник. Мрачная, давно заброшенная пещера, погруженная в кромешную тьму. Намного шире, чем обычный тоннель для поездов метро, даже сдвоенный. И гораздо ниже, чем делаются потолки на станции. Рельсы проложены не по центру, а почти вплотную к одной из стен. Контактного рельса не видно, да и сам путь больше похож на древнюю узкоколейку. Ржавый металл не чувствовал на себе тяжести колеса много лет, а короткие шпалы совершенно сгнили. Железные костыли, распухшие от ржавчины, вылезли из дерева и напоминали корявые пальцы мертвецов, не сумевших выкопаться из-под тяжкого гнета чугуна.

— Никогда не видел настоящих чугунных рельсов. Похоже, это очень старый путь?

"Старый путь?" — слова мои эхом повторились под куполом. Только два этих слова из всей фразы.

— Да, очень, — Сфинкс отвечал гораздо тише. — Он еще довоенный. Строился как времянка, для вагонеток, чтобы вывозить грунт при строительстве. А до прокладки нормального пути дело так и не дошло.

— Почему?

— Место плохое, — лаконично ответил Сфинкс и ускорил шаг.

Я осветил фонариком стену. Под слоем соли угадывалась каменная кладка. Не кирпичи, а здоровенные блоки, тщательно подогнанные один ряд к другому. Ветхие, очень не похожие на массивную железобетонную архитектуру первого участка нашего пути.

— Слушай-ка, это даже не бетон!

— Конечно. Само сооружение старше метро. Намного. Раза в два-три, а может и того больше. Его проходчики нашли, когда прокладывали тоннель от Большой Никитской в сторону Киевского вокзала. В районе проспекта Калинина наткнулись на катакомбы.

— Проспект Калинина?

— Его нет сейчас. В шестидесятых пришлось срыть грунт на несколько метров вглубь, рекультивировать, а всю местность потом заново застроить. Как раз из-за этого могильника, по которому мы сейчас топаем.

— Это что же получается, Новый Арбат?..

— Он самый. А все потому, что с самого начала не следовало могильник трогать. Но теперь что уж…

Я повёл лучом фонарика из стороны в сторону. Свет едва доставал до противоположной стены, теряясь во влажном холодном тумане. Такого тумана не бывает под землёй, не должно быть. Разве что поблизости прорвало трубу отопления, но какое отопление на такой глубине? И весь этот хлам, доски и камни, наваленные вдоль путей, и здоровенная темная лужа в середине пещеры…

— Так это, ты говоришь, могильник?

— Это не я. Это местные так говорят. Кто в метро работал до меня ещё. Я искал по архивам информацию, страсть как интересно было, сам понимаешь. Но не нашел ни слова. Словно и нет этого маршрута. А он есть, так что приходится опираться на устные источники.

Впереди плюхнуло, по поверхности лужи разошлись медленные круги. Словно это не грязная вода, просочившаяся между каменных блоков и стекавшая со сводов в низкое место, а вязкая нефть, проступившая из-под земли. Или что похуже. Сфинкс, однако же, хода не замедлил, а я не подумал отставать.

— И кто в этом могильнике захоронен?

— А кто его знает? По фольклорной версии, что по Москве гуляет, место это называется Пёсьей ямой, и был здесь когда-то подвал Опричного замка.

— Какого замка?

— Ну Опричного! Опричники, слышал?

— А, это еще при Иване Грозном?

— Именно. Был у них символ — отрезанная собачья голова. Поэтому и яма Пёсья, да и другие названия там, на поверхности, соответствовали. Собачья площадь, Собачий переулок, Царёва псарня. Но я думаю, что опричники могут быть и ни при чём. Просто жили они над этим местом,

— А могильник откуда взялся?

— Опять же, если по легенде, то во дворе Опричного замка провинившихся пытали и предавали казням. А тела сбрасывали сюда, в эту яму. То ли специально построили, то ли еще более древнюю нашли под замком. В общем, говорят, много жертв упало в этот песок, много крови пролилось.

Озеро выпустило пару крупных пузырей. Я пожалел, что мы не прихватили с собой железный прут, прижал к животу покрепче банку и в очередной раз пошарил в кармане в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Снова нашарил одну только зажигалку. Табельную, которую я выпросил в оружейке, узнав, как опасно для меня облучение.

— И что было дальше?

— Был большой пожар в городе. Район выгорел, на его месте новые дома поставили. Про Пёсью яму забыли. А когда метро строили, вскрыли это место случайно, да и пожадничали. Решили сэкономить, прямо по старым камням новую дорогу проложить. И даже планировали вот тут прямо станцию поставить. Видишь, сколько материала натащили? Могла бы быть тут станция "Красные пески".