Линии Леи

— Нет, нет-нет, — улыбнулся Петрович. — Это икринка. Рунгжоб вынашивает её уже двенадцать лет, ожидая разрешения своего правительства на созревание. В прошлом году он даже согласился войти в контингент представителей кенаров на Земле, чтобы повысить свои шансы. Вы же не думаете, Евгений, что им нравится жить в нашем подземелье?

— Нет?

— Нет. Он из довольно знатного рода. Для развития икринки требуется сила Леи, но его семье по силам просто купить необходимое количество. Тем не менее, он работает здесь. Фактически, он просто заложник. Это наше обязательное условие, предъявляемое за возможность транзита их народа по Лей-линиям.

— Как это связано с нарушением режима?

— Икринки нуждаются в свежем воздухе и чистой проточной воде. Здесь, в метро, ему не обеспечить подходящих условий.

— Так он что, по ночам выводит на прогулку своё потомство?

— В некотором роде. Изредка, когда выдаётся такая возможность. Почти каждый из них время от времени это делает.

— А не сбегают, потому что не смогут выжить без линий?

— Да. И держат в секрете, потому что мы расценим их похождения…

— Как угрозу безопасности, — закончил я за него.

— Ещё нюанс. Досрочная депортация в его маленький и перенаселённый мирок будет означать изъятие икринки.

Рунгжоб запахнул куртку, поправил жилет и замер, заметным усилием удерживая улыбку на побледневшем лице. Виктор Петрович развернул его в сторону эскалатора и вопросительно взглянул на меня.

— С вашего позволения? Спасибо. Ступайте, мой друг. Но чтобы это было в последний раз! Попадётесь снова, я уже не смогу вас выручить!

Кенар защебетал, мешая русские слова с родными трелями. Кто-то из пробегавших мимо пассажиров поморщился и опасливо отступил от излишне громкого азиата. Да, над акцентом ему надо бы поработать.

— Кенары — довольно дружелюбный и миролюбивый народ, — заметил Петрович, провожая уборщика взглядом. — Это большая редкость среди путешественников. Не стоит перегибать палку.

— Так давайте просто внесем изменения в условия контракта?

— Нельзя. Контракт типовой, изменения для кенаров вызовут возмущение других видов. Придётся подстраиваться под каждого.

— Просто закрывать глаза на нарушения — это тоже неправильно. Чисто психологически, это вызывает пренебрежение другими правилами. Потакая, мы провоцируем их чувствовать здесь себя хозяевами. Это всё же наш мир, а не их? Сегодня кенары, завтра летучие мыши… Кому ещё можно нарушать, почему другим нельзя? Не стоит ли как следует оценить последствия, товарищ полковник?

— Для начала, — грустно вздохнул Турчин, — Стоит оценивать все детали, прежде чем выносить приговор. Кстати, майор, а не полковник.

Тут я обратил внимание, что сегодня он был и впрямь майором. Полицейский серый "полевой" китель, погоны с двумя просветами, по одной звезде на каждом плече.

— Вас понизили?

— Нет, просто форма старая. В ней работать удобнее. Чего зря пугать постовых?

По документам Петрович на самом деле числился полковником полиции. Может быть, даже зарплату получал по их ведомству, но вряд ли догадывался, как найти бухгалтерию своего отдела.

— Вас не каждый день встретишь в таком виде. Какими судьбами в нашей глуши? Случилось что? Или просто в гости?

— Ещё не случилось. Но может, — загадочно ответил майор.

— Только не говорите, что директор предсказал! — мой тон сменился с шутливого на саму серьёзность.

— Он не предсказывает. Он только присылает указание, где и во сколько надо быть.

Петрович повернул ко мне экран своего коммуникатора. Древнее устройство с маленьким экранчиком и кучей кнопок. Поколение смартфонов вряд ли разберётся, как пользоваться этим динозавром. У нас у всех были такие же, своего рода корпоративный стиль. Никто из сотрудников Объекта не имеет права пользоваться иными, и есть на то крайне веская причина.

Я наклонился и прочитал на экране слова: "Баррикадная. Срочно!"

— Чёрт. И что здесь случится?

— Разберемся, когда случится, — просто ответил он.

— А что, директор всегда так пишет? Никаких подробностей?

— Для подробностей есть я. И вы.

— Как-то это неправильно. Мы могли бы подготовиться.

— Мы же не знаем, что мешает дать больше данных? — Петрович пожал плечами с выражением напускного равнодушия на лице. — Не может, не знает, не доверяет. Или наоборот, знает, что и так справимся.

— А вдруг однажды не справимся?

— Ну, тогда Объекту потребуется новый старший инспектор по особым поручениям. Кого-нибудь назначат. Например, вас.

Он не успел договорить, а я не успел домыслить возражение. Внизу, с платформы, донёсся грохот, звон, словно раскололи стекло, и истошный женский визг. "Держите! Держите их!" — прокричал другой голос, мужской.

Петрович толкнул меня к одному эскалатору, сам подбежал к соседнему. Я отметил, что кобура у него на поясе не пуста, однако майор даже не расстегнул клапан. Что ж, ему виднее.