Линии Леи

— Нам сюда! — скомандовал Сфинкс, спрыгивая на рельсы вместе с коконом Оболтуса. — Жень, скажи жабе, чтобы отпустила паука, пусть он возвращается.

— А его не…

— Да всё с ним будет нормально. Пауки отлично ориентируются под землёй, это их дом. Давайте быстрее, надо с путей убраться до следующего поезда!

Придя в сознание, паук от неожиданности аж присел на брюхо. Хилда во время нашего путешествия не блокировала ему память, так что он помнил, как попал на чужую станцию, но не понимал — зачем.

Сфинкс вышел вперёд и дважды повелительно махнул рукой перед дюжиной проворных глаз. Паук охотно повиновался: взбежал на потолок и засеменил обратно, в сторону Киевской. Вдалеке уже светились фары поезда, животное не стало рисковать и забилось в ближайшую темную нишу, покрепче вцепившись в бетон, чтобы не снесло воздушным потоком.

Мы тоже поспешили сойти с рельсов и влезть на техническую платформу.

— Зачем нам сюда? — спросил я, когда Сфинкс подвёл нас к двери, традиционно обитой жестью и окрашенной серой шаровой краской. — Пошли через станцию, там быстрее будет!

— Мы не пойдём через станцию. Ты же не собираешься ломиться к нам на базу через дежурку?

— А как ещё?

— Через чёрный ход. Со стороны буфета.

— Так он на ремонте!

— Вот и хорошо. Значит, оттуда нас никто не будет ждать.

— Но он с другой стороны здания! До него ещё дальше, чем до парадного. Чем нам поможет эта дверь в подсобку?

— Просто иди за мной. Я не Брехун, но кое-что в пределах одной станции сделать всё-таки способен. Кстати, держи макгаффины наготове. Я пуст, а охотничья чуйка мне подсказывает, что пора расстегнуть кармашки.

— Как пуст? — я напрягся, вспомнив, что означает для оперативника растрата всех трёх контрольных предметов. — Ты же использовал только флакон?

— Там был ещё ключ на двенадцать. Выпал на эскалаторе, когда паук меня крутил. Вместе с коммуникатором, кстати.

— А…

— А бутерброд я сожрал, — признался Сфинкс. — Пока висел в коконе. На нервах, само собой получилось. Шамомечама!

Он хохотнул, повернул ключ и широко распахнул дверь. Вошёл первым, закинув кокон на плечо, словно это был обычный вещмешок, а внутри находился не человек — так, кое-какой личный хабар. Переложив свёрток с гипножабой в левую руку, а правой как бы невзначай коснувшись рукояти невидимого кинжала, я вошёл следом.

Момент, когда узкий коридор подстанционных помещений вывел нас на верхний уровень управления, я упустил. Как и та лестница на Театральной, дорога вела в одно место, а пришли мы в другое. Серые неоштукатуренные бетонные стены в определенный момент сменились на бежевые офисные панели, грязные ртутные лампы под потолком заменил ряд аккуратных светодиодных плафонов. Естественным образом этого случиться не могло, между подсобкой и зданием нашей конторы по меньшей мере триста метров земли и железобетона. Но рядом со Сфинксом такие штуки быстро учишься воспринимать в порядке вещей.

Я обернулся. Позади ничто не напоминало только что пройденный путь. Это явно интерьер нашего административно-хозяйственного этажа, недалеко от буфета. И вместо двери, через которую мы вошли, коридор вдалеке перегораживала высокая чёрная воротина пожарного выхода.

Сфинкс ненадолго остановился у входа в гулкий пустой буфетный зал. Снял с плеча кокон и аккуратно уложил Оболтуса за матовой пластиковой перегородкой.

— Пусть тут полежит. И жабу лучше тоже оставить здесь, пусть покараулит.

— Хилда Гилос, с вашего позволения. Я пойду с вами. Мы договаривались.

— Там может быть опасно.

— Там моя стая!

— Там двое опытных убийц в крайне агрессивном настроении! И наш предатель, устроивший им побег. А ты, Хилда Гилос, при всём уважении, маленькая иноземная ящерица, которую раздавят, не задумываясь. И виноват в этом будет московский метрополитен. Поэтому ты останешься здесь!

Сфинкс сурово рыкнул и двинулся в сторону дежурной части. Я не стал встревать в этот спор, поскольку не мог выбрать сторону. С одной стороны, Сфинкс прав, но с другой — против внеземных террористов не помешала бы гипнотическая помощь. Даже слабосильная, на паука её как-никак хватило.

Не придя к решению, я всё же последовал указанию Сфинкса, уложил свёрток с Хилдой поверх кокона и ушёл, стараясь ступать по кафелю как можно тише.

Ещё не дойдя до холла, в котором располагалась дежурная часть, мы поняли, что дела там плохи. Рация нецензурно ругалась голосом Ромки Затяжного. Он вызывал базу, но ответа не получал. В унисон надрывались все телефоны. Ни Червяков, ни начальник дежурной части, ни оперативный дежурный — никто не появлялся у зарешеченного стеклянного окошка, чтобы прервать этот трезвон.

Вблизи комната дежурных выглядела ещё страшнее. Остекление разбито, груды осколков усеивали пол по всему коридору. Двери на пост дежурного и в комнату отдыха взломаны. Дверь в туалет вообще вырвана с наличниками. При входе в крохотную комнатку валялся расколотый фаянсовый рукомойник, а у дальней стены поблёскивал вполне целый унитаз из чистого золота.

— Это что? — указал я на сантехническое чудо. — Вчера я тут был, горшок стоял обычный, керамический.