Линии Леи

Жаба кое-как сфокусировала на мне зрачок. Одновременно в мою сторону зыркнула пара самых крупных глаз паука. Впечатляющая синхронность. Встречал я как-то раз человека с расщеплением, когда у него уживалось две-три личности в голове. Но чтобы вот так, одна личность на двоих… Если описать подобное в диссертации, быть мне лауреатом премии "Гармония", как минимум. Ну, это если рецензенты моим россказням поверят.

— Хилда пыталась, — разлилось тепло в моей макушке. — Но Хилда самая молодая в стае, самая слабая.

Когда жабе приходилось распределять внимание, качество её речи резко падало. Наверное, дело в плотности контакта, ведь Хилда не учила язык собеседника, а забрасывала ему в мозг подходящий по смыслу образ. Это уже разум в качестве защитной реакции преобразовывал импульс в ту форму общения, к которой привык.

— Ты тоже не мог открыть кокон, пока не получил совет!

Да, действительно. Мы потратили кучу времени, безуспешно пытаясь выбраться и только нервируя паука. А потом на мой коммуникатор пришло сообщение от анонимного адресата с короткой фразой: «Туда и обратно».

Я некоторое время думал над смыслом этой фразы, даже попросил совета у Сфинкса и Хилды, то те понимали не больше моего. А у меня ассоциации возникали только с известной книгой про маленького хоббита, который… Который спасся от гигантских пауков при помощи невидимого клинка!

По совету королевы русалок, я всегда носил обесцвеченный кинжал на поясе, в подаренных ей обесцвеченных ножнах, плотно пристёгнутых к бедру. Исхитрившись вынуть лезвие, я без труда разрезал паутину своего кокона и очень больно свалился на пол с почти трёхметровой высоты. Найти коконы Сфинкса и Оболтуса удалось лишь при помощи паука, взятого Хилдой под полный контроль.

— Хилда не могла сделать это раньше. Страх, усталость и нет больше стаи. Никто не поддерживал Хилду. Некуда идти. Буньип говорил, если попадусь — отдаст в клинику для опытов.

— В поликлинику.

— Да, так. Ты говоришь это смешно, а он — очень страшно. Он показывал мыслями место, где режут… лягушек.

Паук сбился с шага и едва не полетел кувырком. Я поспешил успокоить жабу.

— Никто не отдаст тебя на опыты! Я обещаю!

— Хилда верит, — движение нашего скакуна выровнялось. — Поэтому тогда не могла, а теперь могу.

— Не понял тебя. Что можешь?

— Паук. Не смогла справиться. А теперь есть вы, у Хилды есть поддержка.

Сфинкс издал громкий смешок с заднего сегмента паучьего брюха.

— Уж не записала ли ты нас в свою новую стаю?

— А ты умеешь откладывать икру в тёплый пруд?

Теперь прыснул я. Хорошо отбрила.

— Вы не можете быть моей стаей, — теперь уже серьёзно ответила гипножаба. — Но вы знаете, можете защитить и найти решение. С вами спокойно и не нужно захватывать тела.

Я понял, о чём она, и украдкой взглянул на кокон, в котором под слоем паутины угадывались человеческие очертания. Оболтус. Какого чёрта он снова делал в нижних горизонтах? Банку искал? Как смог убежать от бабайки? И какая ирония судьбы столкнула его в катакомбах пустых помещений с загадочным Птичкой, притащившим туда же Хилду, пойманную при попытке побега?

Жаба рассказала, что Птичка усадил её в банку. Обычную трёхлитровую, зеленоватого стекла. А банку поставил в магазинный пластиковый пакет.

Момента столкновения нос к носу на повороте коридора Хилда, понятное дело, не увидела. Но суть случившегося нетрудно угадать. Птичка, едва его отпустил испуг, узнал Оболтуса и изумлённо чирикнул: "Ты?" Тот правильно оценил выражение лица незнакомца и принял быстрое решение. Одной рукой перехватил горловину пакета, а другой провёл сокрушительный апперкот. И бросился бежать, прижимая к груди добычу.

То ли слыша, то ли воображая позади проклятия и топот, Оболтус нырнул под первый же не запертый люк. Уже щёлкнув задвижкой, он осознал, что совершил сразу две ошибки. Писк жабы в банке подсказал, что это совершенно не та банка. А тугое липкое полотно, упавшее на голову, дало понять, что под землёй не за каждой дверью тебя ждёт спасение.

Паук так и упаковал их обоих в один кокон. А потом всадил Оболтусу заряд нейротоксина, чтобы не вопил. Хилда, пребывая в полной панике, не сумела подавить разум этого монстра, но кое на что её сил хватило. Она убедила паука, что не нужно оповещать начальника станции о поиске нарушителя. Вернее, что он уже сделал это и получил приказ спрятать пока добычу в укромном месте и ждать решения.

Так на Киевской ничего не узнали про посторонних на территории, а жаба получила на некоторое время убежище и возможность прийти в себя. Потом на станции начался какой-то невообразимый кавардак, паук встрепенулся и убежал. И вскоре новых посетителей в его норе стало прибывать, как грибов после дождя.

— Никто не отдаст тебя на опыты, — повторил я. — Буньип специально пугал вас, не верь ему. У нас запрещены опыты на разумных существах, это считается тяжким преступлением.

— Приготовьтесь! — вместо ответа сказала жаба.

— К чему?

— Поезд впереди, будем прыгать.