Линдана и Вальмир

   „Черезъ нсколько минутъ я поду, исполнивъ пріятную для меня должность -- должность уврить васъ, милостивая государыня, въ моей благодарной, почтительной и нжной привязанности. Я начну свое путешествіе съ Англіи, и пробуду тамъ 6 или 7 мсяцевъ; оттуда поду въ Италію, въ Сицилію, въ Грещю, а наконецъ въ Гишпанію. Еще повторю вамъ: не жалйте обо мн! Она сказала: черезъ три года ваша!.. Боже мой! Линдана будетъ моя!.. Ахъ! вы знаете, что я за нсколько часовъ передъ тмъ не хотлъ врить утшеніямъ великодушной дружбы вашей! не имлъ надежды! Судите, что долженъ теперь чувствовать! Чего стоитъ такое щастіе?.. Она запретила мн писать къ ней и говорить о моей любви во все время разлуки; исполню ея повелніе, и впредь не буду въ письмахъ своихъ упоминать о Линдан. Но мн конечно дозволено приписать ей журналъ моего путешествія, который черезъ три, года повергну къ ногамъ ея. Она увидитъ, что мое сердце ею одною занималось во время ссылки моей! Всякой день буду говорить съ Линданою: сколько томовъ могу написать! Ей нкогда вручу ихъ... Долговременная разлука безъ сомннія горестна; но въ эту минуту чувствую одно блаженство, думаю единственно о томъ, что она дала мн слово быть моею. Эта восхитительная мысль не есть ли награда за вс жертвы и горести?... Простите, милостивая государыня! Коляска моя готова. Спшу хать, то есть повиноваться ей. Мн кажется, что, удаляясь отъ Парижа, я буду приближаться къ цли моего благополучія. Вы увидите 28 Генваря 1785 году щастливйшаго изъ смертныхъ и самаго искреннйшаго изъ друзей вашихъ.“

   Бдной Вальмиръ! сказала Линдана: любезной молодой человкъ! Это письмо очень мило. Сдлайте одолженіе, любезной другъ, покажите его Жеркуру. -- Онъ не достоинъ того, отвчала Морфиза съ важнымъ видомъ: однакожь прочту ему, чтобы устыдить его. Ахъ, милой другъ! какъ должны трогать васъ нжныя Вальмировы чувства! -- „Они трогаютъ меня несказанно.“ -- Какъ украсится ими журналъ его! Это будетъ истинное чувствительное путешествіе. -- „И безъ сомннія не хуже Йорикова.“ -- Онъ боле другихъ иметъ право говорить о любви; страсть его не мнимая, любовница не вымышленная, какъ у модныхъ путешественниковъ. -- „Я заставлю его напечатать свой журналъ.“ -- Онъ будетъ милою, единственною книгою. Однакожъ знаете ли, любезная Линдана, что онъ ухалъ не бывъ въ Версаліи, не видавъ Министровъ и не взявъ отпуска? -- „Это прекрасно.“ -- Онъ думалъ только о васъ, фортуна, честолюбіе, самая пристойность имъ забыты. -- „Вотъ врное доказательство истинной страсти! Что скажетъ объ этомъ Жеркуръ?“ -- И вс ныншніе молодые люди, втреные и холодные? -- „Такъ надобно быть любимою. Женщина, довольная слабымъ чувствомъ, теряетъ свое достоинство.“ -- Ахъ! какъ выдаютъ насъ замужъ! На примръ, мн выбрали супруга любезнаго и благоразумнаго, которой ни въ чемъ не отнимаетъ у меня воли и ведетъ себя прекрасно; для всхъ обыкновенныхъ людей я щастлива; но... съ моею чувствительностію, съ моимъ сердцемъ такого щастія мало; мн хотлось бы любить съ изступленіемъ; хотлось бы эирнаго сліянія сердецъ, возможнаго только за предлами обыкновенной свтской любви [1]... Станемъ говорить о Вальмир. Надобно, чтобы бы, милая Линдана, теперь же похали въ Версалію и выпросили ему у Министра отпускъ, черезъ Герцогиню Д **. -- „Поду сію минуту, и возвращусь къ вамъ ужинать.“