Лимонный хлеб с маком

– Да чего тебе не хватает? Солнце, море, вкусная еда, шикарный пейзаж, – возразила Пиппа, разглядывая внушительную скалу, нависавшую над ними.

– Да я ненавижу этот остров. Если бы могла уехать завтра, немедленно бы его покинула.

– Ну, чего же тебе тут не хватает? – повторила Пиппа, осознав неприятие своей испанской подругой собственной страны.

– Да не знаю я… Наверно, не нравится здешний народец. Все местные какие-то одинаковые. Скроенные на один манер и при деньгах, – она причмокнула, – выпендриваются, снобы.

– Все восемьсот тысяч жителей? Неужели?

Анита улыбнулась. Нравится же ее новой подруге обобщать.

– Думаю, тебе надо провести здесь целый год, чтобы убедиться. Я ощущаю себя не такой, как все. Редкой птицей, совсем иной.

– И что же в этом плохого, Ана? Вполне нормально быть непохожей.

– В Германии, наверно, так оно и есть… А на дерьмовой скале – нет.

Они обменивались мнениями, как всегда, на смеси английского, немецкого и испанского. Но после того лета, проведенного вместе, у них появился собственный код, позволявший прекрасно понимать друг друга. Заметив, что Анита загрустила, Пиппа подошла к ней, взяла за руку и помогла выйти из воды. Анита оробела и потупилась из-за наготы – впервые перед чужим человеком.

– Ты могла бы приехать ко мне в Гейдельберг. Город симпатичный, и там не так холодно, как в остальной Германии.

– Конечно, могу.

– Только не обещай, что приедешь, а потом вдруг откажешься.

– Приеду. Обещаю тебе твердо.

– Там есть клуб «Пещера-54», где собираются странные люди, так что тебе будет приятно. Что-то типа подвала для студентов и гиков, там играют чудесную музыку. Уверена, тебе понравится. У меня есть друг, умелец подделывать удостоверения личности. Пускают туда не моложе чем восемнадцатилетних. А у меня такой документ есть, могу попросить и для тебя.

Они отплыли от пляжа, подробно планируя будущую поездку в южную Германию.

Затем вернулись на берег и расположились на гальке. Пиппа обхватила колени руками; Анита последовала ее примеру. Они хранили молчание под лунным светом, слушая плеск волн.

Пиппа улеглась на гальку и потянула подружку за руку. Анита подалась, и рыжеволосая девушка придвинулась к ней. Они застенчиво взглянули друг на друга. Пиппа заправила ей волосы за ухо, и увидела, как Анита спокойно закрыла глаза и вздохнула. Рыжие волосы Пиппы рассы́пались по груди ее испанской подруги. Слабый прилив в бухточке ласкал их.

– Мало того что моя дочь проводит с ней целые дни. Теперь еще и ты.

– Ну и что? Тебе не все равно?

– Нет. Вы с ней – моя семья. А не ее.

– Мы с тобой всю жизнь одиноки, Армандо.

– Опять за свое. Не хочу, чтобы ты туда шлялась.

– Ее друзья устраивают ей ужин. У нее день рождения.

– А меня пригласили?

– Тебе лишь бы затеять спор.

– И Анита тоже пойдет?

– Да, тоже. Она уже там.

– Дело принимает серьезный оборот.

Когда солнце зашло, Матиас и Зигфрид вынесли стол из пекарни на свежий воздух. Анита и Пиппа расстелили белую льняную скатерть. Анна поставила две вазы с крупными маками, сорванными в тот день на пшеничном поле вдоль дороги в Вальдемосу. На том самом поле, по которому тридцать лет назад она бегала с сестрой, а отец их фотографировал.

– Сколько нас – двадцать, тридцать? – заспорили Каталина и вдова, раскладывая столовые приборы.

Томеу после ссоры с женой, которую Каталина, конечно, не пригласила, взял на себя розжиг углей и приготовление барбекю. Урсула с нетерпением ждала возможности приготовить «асадо»[33]. Она не готовила его много лет, поэтому заранее позаботилась о подходящем мясе. Доктор Идальго и его жена, тоже бывшая ученица Сан-Каэтано, приготовили «тумбет»[34], типичное блюдо Майорки, великолепно сочетающееся с жареным мясом. Священник пообещал удивить десертом. Мэр приехал с гитарой и местными травами. Парикмахерша, ее пятеро детей и муж, который наконец-то собрался припарковать свой грузовик на три недели, принесли блюдо из макарон для детей. А Габриэль и Исабель – вино, причем слишком много.

Все приоделись подобающе. Каталина – в широкой летней юбке и красном кардигане покойной подруги, обтягивающем тело. Всегда элегантная Урсула – в простом черном платье, с маленькими изумрудными серьгами в ушах. Матиас и Зигфрид ограничились джинсами и белыми футболками. Анита переоделась в одежду Пиппы. А майорканские мужчины были в шортах и белых рубашках.

Марина высунулась в окно своей спальни. Было уже темно, и фонари освещали улицу оранжевым светом. Она молча наблюдала за своими друзьями и соседями. Томеу спорил с Урсулой, которая пыталась добавить требуху в барбекю. Зигфрид и Матиас пытались общаться, жестикулируя, с мэром и Габриэлем. Каталина, Исабель и вдова, сидя на стульях, смотрели, как дети разрисовывают уличные булыжники цветными мелками, которые отец привез им из Нидерландов. Пиппа и Анита смеялись, уставившись в мобильный телефон. Парикмахерша взяла руку Лауры, взглянула на ее ногти и покачала головой… Марина улыбнулась.

– А что сегодня наденешь ты? – спросила Анна, входя в спальню.

Марина обернулась.