Лилэр

Сад встретил её тишиной и отголосками смеха из окон второго этажа. Ноги немного гудели от беготни по лесенке. Свет из окон падал на тёмные кусты, подстриженные в форме шаров. Лиля села на широкую лестницу и вытянула ноги, вдыхая густой аромат трав и осенних цветов.

– Насилу тебя нашёл, – хрипло сказал какой-то мужчина сверху, от дверей в дом.

Лиля вздрогнула. Голос был незнакомый.

– Сиди-сиди, – сказал мужчина. – Я не трону тебя. Я от кира Бинот. Он просил сказать, чтобы ты не переживала. Он помнит о тебе. Всё идёт по плану. Не удивляйся ничему.

Он ушёл, и Лиля поднялась. Она уже почти ничему не удивлялась. С того момента, когда она увидела в небе две луны, вряд ли её уже могло что-то удивить настолько же сильно.

Вечер продолжался. Ноги зудели и устали, а ещё отекли из-за жары. Лиля не отказалась бы принять прохладную ванну или поплавать в каком-нибудь небольшом бассейне, но такая роскошь, увы, была ей недоступна.

Она ковыляла по лестнице к гостям, когда камьер наконец окликнул её и сказал, что кир разрешает ей уйти в комнату и отдохнуть.

Подушка, завёрнутая в одеяло, легла под усталые ноги, и Лиля провалилась в сон.

Сон был странным. Очень странным. Она была Белоснежкой, и вокруг стояли гномы, но их почему-то было восемь, и волосы у всех были рыжими настолько, что казалось, будто они горят. Лиля рассмеялась во сне, но один из гномов приложил палец к губам и показал наверх, на небо, в котором две луны качались, как картонный ароматизатор на зеркале её предыдущей машины.

– Лиллин!

Лиля открыла глаза. Над ней стояли несколько катьонте с очень испуганными лицами.

– Пожар? – воскликнула она, вскакивая. Отголоски сна мелькали перед глазами. – Что?

– Смахни! Дурное наведёшь! – сказала экономка, отгоняя сглаз рукой. – У нас не очень хорошие новости. Тебя в карты проиграли.

Лиля закрыла глаза и открыла их снова. Что она там говорила про невозможность её удивить?

– Что? – спросила она, пытаясь вникнуть в какой-то , быть может, скрытый смысл этой фразы. – Что вы имеете в виду?

– Там кир ждёт. Который тебя выиграл. Ты уезжаешь сегодня, – грустно сказала кухарка. – Прости, мы ничего не можем сделать. Он твой попечитель теперь.

– Я похожа на лошадь? – спросила Лиля, закрывая глаза рукой. – Похожа? Как можно проиграть в карты человека?

– Ты девушка , и ты катьонте, – развела руками экономка.

Ладно. Гамте! Видимо, Ларат нарочно оформил документы так, что она оказалась кем-то вроде крепостной, которые, как оказалось, тут тоже вполне себе существовали. Интересно, думала Лиля, запихивая вещи в кожаный мешок, можно ли тут купить раба? Выкупить раба с каторги в Рети, ну, чтоб уж прям педаль в пол с этим феодализмом и рабовладением проклятым?

Она вздрогнула, и волоски на теле встали дыбом. Джерилл. Он темнокожий.

Тело отреагировало моментально. Лиля выпрямилась и с размаху шлёпнула себя по щекам. Уймись!

Не унималось. Лиля стояла, тяжело дыша, потом зажмурилась. Четыре месяца прошло, её проиграли в карты, как кобылу, а она стоит тут, как идиотка, и думает о его руках!

– Лиллин, ты вся красная, – сказала ей с беспокойством помощница кухарки, глядя, как Лиля пытается отдышаться.

– Жарко, – честно призналась Лиля. – Я горю.

Она стиснула челюсти и поднялась по лесенке, что вела в сад прямо с нижнего этажа. Под стеной дома стояла мисочка со сладкой водой, которую она оставляла для измученных жарой иррео. Прощайте, маленькие. Удачно вам пережить грядущую зиму.

24. Лиллин

Лиля шла, ссутулившись, шаркая, по широкой дорожке, шагая по шатающимся камешкам, и в тишине утра в шелестящей траве начинали свою оглушительную песню цикады.

– Здравствуй, Лиллин, – сказал невысокий человек с беспокойными глазами. – Я кир Мотлон Ункар. Ты едешь со мной.

– Куда мы едем, кир? – спросила Лиля, косясь на кучера, который закреплял её мешок сзади кареты. Слишком хорошо закреплял для непродолжительного путешествия. Слишком.

– Тебе не сказали? – удивился Ункар. – В Ордалл.

Лиля обалдело смотрела на него, хлопая глазами, и не находила слов. Какой ещё Ордалл? Зачем? Почему?

– Кир, но это же четверть Арная отсюда, – осторожно уточнила Лиля, вспоминая, на сколько, по её прикидкам, километров растянулся тот Арнай, прекрасный, бескрайний. – Ты имеешь в виду столицу? Ордалл?

– А ты знаешь ещё какой-то Ордалл? – Кир тёр висок и явно страдал от похмелья. – Садись. И лучше помолчи.

Лиля с отчаянием оглянулась на дом. Ордалл. Полторы тысячи километров от Эдеры, почти две – от Чирде. От Дилтада. От того свинарника, в котором она очнулась. От возможности вернуться, которая, как она верила, была как-то связана с тем местом.

Карета подскакивала на ухабах прекрасных арнайских дорог, и Лиля прислонилась к стеклу, под аккомпанемент храпа кира Мотлон размышляя о том, что вообще тут происходит. Ларат передал – не удивляться. Значит, это часть его какого-то плана.