Лихое времечко

Ураган

Взвился смерчем, ураганом
ветр полуденных миров,
воет громко, воет рьяно,
разрушая жизни кров.
Закружит воронкой дикой,
вырвет с корнем дерева,
то небесное зло – лихо,
знать, природная беда.
Звери леса, дух почуяв,
мчатся по дорогам прочь,
ветер, воздухом волнуя,
будет веять во всю мочь.
В море кружатся невзгоды,
он поднимет не спросясь
горным валом черны воды —
шторма гибельную вязь.

Мистика Средневековья

Ведьмин месяц

Светит месяц, лик хрустальный,
улыбается сквозь мглу,
цвет опала зазеркальный
и усмешка губ в углу.

Ведьмочка не спит, томится,
месяц полночный корит,
вот бы ей крылатой птицей
долететь до тех ланит.

В поцелуе жарком слиться,
что б во тьме – лишь силуэт,
краской – ведьмочка-девица,
рядом – месяц-оберег.

Что б вокруг того опала
всё б кружила да вилась,
грустно ведьмочка вздыхала —
не летала ж отродясь.

Ведьмочки

В лесной чащобе на метле
меж древов ведьмочка летает,
на вольной воле в ремесле
своем волшебном промышляет.
По лесу ищет приключений,
ворует звезды в небесах,
из них надергает камений,
потом попляшет на углях.
Скликает ведьмочек-подружек,
на речке с ними голышом
поднимут сотню винных кружек
под лунным желтым огоньком.

Ведьма и чертик

Прутик к прутику сложила
да взмахнула помелом,
ведьма ставенки раскрыла,
к небу прикоснулась лбом.

Луч от месяца ласкает,
освещается лицо,
ведьма, след свой заметая,
упорхнула сквозь окно.

Струи ветра треплют косы,
платье облегает стан,
ну и черт, что без причесок,
что разорван сарафан.

Ведьма мчится над лесами,
хохот, игрище, азарт,
черти с рожками, хвостами,
с посвистом во след визжат.

Притомилась ведьма что-то,
полетела почивать,
чертик к ней подкрался скоком,
спрятал уши под кровать.

До утра ее баюкал,
все повизгивал, чихал,
целовал с почтеньем руку,
да гнусаво запевал.

С той поры, как месяц глянет,
ведьма с чертиком вдвоем,
поднебесными ночами
неразлучны даже сном.

Ведьма

Колдует ведьма над котлами,
в них взвары ядовитых трав,
перчинки сыпет с пауками,
тарантулами пыльный прах.

Метлой помешивает зелье,
кидает зубки злых гадюк,
с той каши – жуткое похмелье,
от пара аж низводит дух.

Потом сердитым заклинаньем
скрепляет злое колдовство —
по книге чар-воспоминаний
кладет ту маску на лицо.

И диво – молодость вернулась,
в косе исчезла седина,
вдруг кошкой черной обернулась,
пошла вершить свои дела.