Life Goes On

— Я написал это в Доггерел-банк. — Он затаил дыхание. — Это место, где я живу или, вернее, существую на гроши, которые зарабатываю как поэт. Но когда я перережу себе горло, не поев три дня, я оставлю это здание Национальному фонду. Они могут управлять им как  музеем Рональда Делфа, куда мои поклонники смогут приходить и скорбеть. Мои немногочисленные вещи будут разложены здесь и там. — Он достал бумагу из своей куртки. — И вот что они найдут. Я посвящаю этот список фермеру, который сдает мне коттедж за пять фунтов в год. Это меньшее, что я могу сделать, потому что я не платил ему с тех пор, как начал там жить.

Филлис задыхалась от смеха. Все аплодировали, а он еще не прочитал список. Этти с обожанием посмотрела в его сторону, и мне стало интересно, что на самом деле произошло между ними на станции технического обслуживания  на Грейт-Норт-роуд.

— Конечно, это не список покупок. Это было бы слишком долго читать. Это не список белья. Это было бы слишком коротко, чтобы об этом беспокоиться. Это список абсолютно необходимого, и это почти правильно.

Наступила пауза, во время которой он дал нам время подумать о его красноречии и поразмыслить о предстоящей чести.

— Ну, список, который я собираюсь прочитать, начинается вот так. Должен объяснить, что это только первый вариант. На самом деле я все еще кое-что из этого придумываю, что дает представление о поэтическом процессе вашего покорного слуги.

Итак, вот мой список,

И я даже не злюсь.

В моем чечевичном коттедже ты найдешь

Французские буквы на бельевой веревке

Греческие буквы на стене,

Собаку в горшке на полке

Классики на полу

Фото Girlie-mag на потолке

И магнитолу в болоте.

— Кстати, у меня есть собака по кличке Фидо, и когда я кричу «Привет, Фи!» он прибегает, чтобы услышать свою ежедневную поп-песню. — Смех в течение как минимум десяти секунд. — Вкратце мой список:

Экклс кексы в сумке

Карандаши в ряд… — Он переключил передачу, в его голосе звучало священнический гул:

Нож, вилка и ложка

Съесть луну –

И жестяная крышка для пепельницы.

Печатная машина,

Со стариковской лентой

Кто просто продолжает катиться вперед.

Стол из досок

Что я сделал этими руками,

И оранжевый ящик, на котором можно сидеть.

Ряд книг, поддержанных проволокой:

Когда я выбираю один для огня

Я читаю стихи из дыма.

Старый пакет сигарет

И мертвая пивная бутылка

Ньюкасл Браун, я думаю, это был

Но больше всего

Кровать, на которой я лежу

Сделано при рождении

И нельзя получить от

Но чьи чистые листы я разделяю

С Этти и Бетти, Филлис и Дилис.

Но когда я один, у меня общая кость

С моей похотливой Пандой

(Правда, любимец?)

И смотреть, как снег падает в окно

Все

Зима

Длинная.

Между последними тремя словами было полминуты, и эффект был потрясающий. Никто не думал, что их ограбили. Наступил антракт, и прежде чем прыгнуть со сцены, он напомнил нам, что книги его стихов продаются у дверей, а напитки можно купить в баре внизу. Он подписывал все, что мы хотели, даже Блейка, или Шелли, или Т. С. Элиота, и выпивал любые предложенные пинты.

За столиком наверху лестницы сидела роскошная девушка с копной светлых волос, широким высоким лбом, миндалевидными глазами, маленьким изогнутым носом, полными накрашенными губами и лицом, суженным к ямочке на подбородке. Она носила очки без оправы и курила сигарету с черным мундштуком. Над ее верхней губой был слабый блеск светлых волос. На ней была фиолетовая блузка с высоким воротником и маленькими белыми пуговицами посередине, переходящими от груди к тонкой талии. На столе лежала стопка книг, а в банке сбоку лежало несколько фунтовых банкнот и монет.

Я сразу влюбился в нее, потому что, помимо ее очевидных качеств, она показалась мне самым умным человеком, которого я когда-либо видел. Она сияла умом, а также тайной и красотой — но прежде всего интеллектом. Я не знал, как это понять, разве что глядя на лица других людей вокруг меня, особенно Этти и Филлис. Мне даже не было интересно посмотреть, какие у нее ноги, и я стоял перед столом, пока люди спускались вниз за напитками.

— Я куплю три книги.

Она не подняла глаз, а передала их и взяла мою десятку.

– Вы спуститесь и выпьете?

Она улыбнулась. – Я с мистером Делфом.

— Вы оба можете прийти.

— Вам придется спросить его.

— Вы его девушка?

— Насколько он может.

— Он импотент?

Она снова рассмеялась.

— Как вы можете себе представить, он несколько распутен.

— Я бы не стала с таким, как ты.

— У тебя нет такого, как я. По крайней мере, я так  думаю. Как тебя зовут?

— Фрэнсис Мэлэм.

— Почему?

— Ты меня сбил с толку.

Еще более сердечный смех показал ее чистые и красивые зубы. Я никогда не был так близок к такому человеку.

— Как мило с вашей стороны так говорить, — сказала она.

Я почувствовал, как меня дернули за локоть сзади.

— Где вы живете? Где ты работаешь?

Слава богу, мои вопросы ее позабавили.

— Я в Оксфорде. Получаю медицинскую степень.

— Ты собираешься стать врачом? —  Я был готов упасть в обморок.

— Я надеюсь, что это так.

 

—  Ты идешь или нет? – пискнула Этти.