Liberalism and Its Discontents

Цель конституционализма общего блага- это, конечно, не максимизация индивидуальной автономии или минимизация злоупотребления властью (в любом случае это несовместимая цель), а обеспечение того, чтобы правитель имел власть, необходимую для хорошего правления". Некоторые консервативные авторы считают, что Виктор Орбан из Венгрии или последний диктатор Португалии Антонио Салазар могут служить примером для будущих американских лидеров. Крайне правые заигрывают с насилием как способом остановить прогрессизм. В США всегда было много владельцев оружия, а в пандемическом 2020 году произошел огромный взрыв в приобретении оружия. Все чаще оправдание владения оружием переходит от спорта и охоты к необходимости противостоять тираническим правительствам, к которым эта группа относит любую администрацию, контролируемуюд емократами.

Можно представить себе весьма неприглядные сценарии развития событий в США в связи с будущими спорными выборами, но все же представляется крайне маловероятным, что вооруженное восстание в этой стране когда-либо будет успешным. Не представляется вероятным и то, что американцы когда-либо примут открыто авторитарное правление в том виде, в котором его предлагает Вермюле. Признавая эту реальность, консервативные писатели , такие как Патрик Динен и Род Дреер, рекомендуют уходить в малые общины или даже в монашество, где единомышленники могли бы исповедовать свои убеждения, огражденные от больших течений в либеральном обществе. В современном американском либерализме нет ничего, что мешало бы им делать это сегодня; они не столько выдвигают альтернативу либерализму, сколько используют присущую либерализму открытость к разнообразию.

Консервативные процедурные жалобы на роль неподотчетных судов и бюрократических структур, продвигающих непопулярные культурные программы, отражают реальную проблему демократического выбора. Но, опять же, эта жалоба касается особенности либерализма, имеющей важные исторические корни. Ни одна либеральная демократия не предоставляет демократическому большинству неограниченную власть, поскольку основатели либерализма понимали, что народ сам может сделать неправильный выбор. Особенно это касалось американских основателей, которые потратили немало времени, беспокоясь об эксцессах демократии, и разработали сложную систему сдержек и противовесов для ограничения полного демократического выбора. Кристофер Колдуэлл утверждает, что революция в области гражданских прав1960-х годов положила начало новому конституционному порядку, при котором суды могут регулярно отменять выбор народа, однако это серьезное непонимание как природы системы, так и американской истории.

Центральным вопросом, вставшим перед американцами после основания государства, был расовый. На Юге в эпоху антисемитизма подавляющее большинство избирателей поддерживало институт рабства, право голоса принадлежало только белым мужчинам. В своих дебатах с Авраамом Линкольном Стивен Дуглас отстаивал приоритет демократического выбора: ему было все равно, проголосует ли народ за рабство или нет, главное, чтобы его воля была уважена. Линкольн ответил на этот аргумент тем, что на кону стоят более важные принципы, чем демократия, а именно: постулат о том, что "все люди созданы равными", содержащийся в Декларации независимости. Рабство противоречило этому принципу, оно было неправильным независимо от того, поддерживало его демократическое большинство или нет.

Из-за выбора, сделанного избирателями Юга, отмена рабства не могла быть достигнута демократическим путем, для этого потребовалась кровопролитная гражданская война. Не хватило демократии и для того, чтобы спустя столетие покончить с юридической сегрегацией и законами Джима Кроу. Большинство белых избирателей на Юге поддерживали сегрегацию, и убедить их в обратном было невозможно. Широкое использование судов и бюрократии вместо законодательных органов в эпоху борьбы за гражданские права необходимо рассматривать в контексте расовой истории страны, в которой сами избиратели не всегда выбирали либеральную политику.