Лезвие страха

– Я… Хм… Да, нарушил. Но все эти табу имеют сейчас слишком мало силы. С тех пор, как Вернигор покинул Лаору, а люди отбросили нас за Пределы, наши табу это всего лишь один из способов самосохранения. Жить в каньоне очень тяжело, человек. Ты сам это понял, когда спустился на дно. Этот мир устроен по другим законам, вернее будет сказать, вопреки законам Дома Света, и ранее представлял собою всего лишь Путь из одной Бесконечности в другую. Им пользовались демоны, создания древние и настолько сложные, что простое осознание их величия могло свести с ума самого мудрого гнома. Демоны Дома Света изначально не предполагали, что в этих каньонах кто-то станет жить, а потому и не создавали никаких условий для выживания. Все существа, увиденные тобою или не увиденные, и конгеры в том числе, попали сюда гораздо позже, после того как Элоис вбили свои Столбы в Центр Мира, для того чтобы качать энергию, которой их лишили Владыки Дома Света. Потом исчезли и сами Элоис, а Столбы остались и энергия их продолжает изливаться в этот мир, изменяя его…

– Они не исчезли…

Мерриз услышал, как Карм встревожено захлопал крыльями.

– Что ты сказал? Или я не расслышал?

Мерриз усмехнулся и пробормотал на Древнем языке:

– Ты замечательно глупый и болтливый кобольд… Я сказал, что Элоис не исчезли. Они до сих пор правят этим миром, хотя и не столь явным образом, как это было ранее… – он услышал как Карм, сердито шипя себе под нос, защелкал когтями по камням.

– Не исчезали… Он говорит это так спокойно, словно видел их собственными глазами… При этом еще и оскорбляет меня, не принимая во внимание тот факт, что я старше как минимум на тысячу лет… Ну и как выглядят демоны Элоис, умник?

– Как люди, Карм. Они выглядят как люди. Собственно говоря, мы и есть они. Отчасти…

Глава 60

Император сидел у окна на и не отрываясь смотрел на сплошную завесу мокрого снега, непрерывным потоком стекающую с серых небес. Снег налипал на узкий карниз неопрятной ноздреватой массой тут же обваливающейся под собственной тяжестью, и налипал вновь. Селин, поеживаясь, подошел ближе к окну и посмотрел вниз. Он увидел размытые бурые пятна, в которых едва угадывались очертания городских кварталов. Генерал вздохнул, потер лицо руками и отвернулся от окна, но в сырой холодной комнате, залитой серым безжизненным светом, смотреть было не на что, и тогда он стал смотреть на императора.

Конрад все также не мигая смотрел широко раскрытыми глазами на падающий снег. Его лицо казалось спокойным, и даже безмятежным, но от этой безмятежности в лице правителя Селину становилось страшно. Впрочем, этот страх был поверхностным, едва касающимся сознания, и не шел ни в какой сравнение с тем, что ему довелось испытать этой ночью. Генерал почувствовал необходимость что-то сказать, но бросив взгляд на седой локон, выбивающийся из-под черной повязки лучника на голове императора, решил пока промолчать. Конрад, словно почувствовав его взгляд, чуть повернул голову и едва разжимая губы, обронил:

– Пахнет корицей…

Селин втянул ноздрями воздух, но почувствовал лишь запах собственного пота и сырой штукатурки.

Конрад печально улыбнулся и прошептал:

– Не старайтесь, генерал… Вы ничего не почувствуете. Этот запах преследует меня с самого детства, с той поры, когда старая Шамум, моя нянька, водила меня за руку на дворцовую кухню. Там меня угощали восхитительными булочками с корицей, их вкус был совсем иным, чем у тех, что подавали к столу в большом зале дворца. Почему-то этот запах возникает именно тогда, когда мне плохо, он возникает и тянет меня обратно в детство… Хочется укрыться большим надежным одеялом, отгородить им себя от всех страхов и переживаний, забиться с головой, затаиться и ждать, когда ужасная, рыскающая в кладовке тварь пробежит мимо, и надеяться на то, что храбрый стражник за дверью непременно увидит ее, догонит и зарубит огромным блестящим мечом. Под какое одеяло мне укрыться сейчас, генерал? – Конрад поднял на Селина голубые немигающие глаза, в которых застыла непередаваемая боль, – Кто защитит меня от тварей, рыскающих повсюду? На что можно надеяться, во что можно верить в этом мире? Я чувствую себя беспомощным, и не знаю за чем укрыться на этот раз…

Селин с трудом отвел взгляд и уставился в стену. Не смотря на холод, он почувствовал странный душный жар где-то внутри. Жар поднимался от живота вверх, стесняя дыхание.

Конрад опять повернулся к окну.