Лезвие страха

– Я чувствую себя обманутым и одиноким, генерал… Еще вчера я знал о том, каким приблизительно будет каждый наступающий день. Я собирал свои мечты, лелеял их и предварял в жизнь в расчете на то ясное будущее, в котором не было бы места скребущимся в закоулках тварям. Он ведь меня предупреждал, а я посчитал Фердинанда безумцем, спятившим от ненависти и длительного одиночного заключения. Я не придал значения его словам – и кто из нас теперь безумец? Чудовище, принявшее облик человека или я, простой смертный, волею судеб вставший во главе империи… Он исчез, когда его предсказание воплотилось в реальность, исчез, как исчезли мои надежды и мечты… Слишком многое случилось в эту ночь, генерал. Пожалуй, мы прошли точку в которой соединился мир из прошлого, мир существующий за Пределами, и наш, несовершенный и такой неуютный мир людей, в котором люди оказывается не только не являются венцом творения Господа, а служат всего лишь крошечным дополнением в виде мозаики, венчающей чудовищный монолит, уходящий корнями в бесконечные пучины времени…

И неясно, отныне, кто более влияет на судьбы Лаоры – люди, несущие в своих руках сталь, или древние чудовища, которым безразличны все наши глупые игры во власть.

Я должен принять решение, генерал…

Селин склонил голову, и ощущая в груди все усиливающий жар, негромко проговорил:

– Я готов взять все вину за происшедшее на себя и понести самое суровое наказание…

Конрад повернулся, нахмурился и сказал:

– Не мелите ерунды, генерал… Никто из моих верных подданных не понесет наказания… Разве вы еще не поняли? Наказание уже свершилось! И наказан я… Я, генерал… Правитель Великой Империи понес тягчайшее наказание за свою недальновидность, глупость и самоуверенность… Мое наказание находится там! – Конрад махнул рукой в сторону двери, – Подумайте об этом, генерал!

Селин прикрыл глаза и выругался про себя. Думать о том, что находится за двумя залами к северу от башни, ему не хотелось. Но, волей-неволей, пришлось… Он вспомнил ужасный запах, изувеченный безглазый труп старухи с раздавленным черепом, чудовищные скрюченные пальцы королевы, ее расплывшееся лицо с вытянувшимися вперед челюстями, ее рубиновые глаза, и белые пульсирующие нити, опутывающие членистое, мерзко перебирающее многочисленными лапками тельце. Чувствуя, как едкая желчь толчками поднимается к горлу, Селин отвернулся к стене, прижался лбом к сырому камню и постарался взять себя в руки.

Конрад хмуро смотрел на него.

– Вот видите генерал… Насколько я должен быть сильнее вас, равнодушнее и циничнее вас, чтобы достояно перенести это наказание не впав при этом в бесконечное отчаяние? Я всю оставшуюся мне жизнь буду думать об этой комнате, где осталась моя женщина, оказавшаяся чудовищем, и мои дети-монстры. Я буду думать об этом и о том, что все могло быть по-другому, и я сейчас бы обнимал и ласкал двух розовощеких младенцев, а рядом со мною была бы она – самая прекрасная женщина Лаоры… Придите в себя, наконец, генерал… Я вижу как вам плохо, я знаю сколько времени вы уже на ногах, но вы пока нужны мне более, кто другой в этой проклятой империи!

Селин закашлялся, ощупал горячее горло и кивнул.

– Я готов, Ваше Величество!

Конрад повернулся к окну. На его лице появилось выражение неукротимой жестокости. Теперь он более чем когда-либо походил на своего деда.

– Все что случилось – уже случилось. Мы можем горевать, искать виновных, копаться в себе и других, но мы не сможем повернуть время вспять и нам придется смириться со всем этим и жить далее. Правила неожиданно изменились, генерал. Сейчас мы примем новые правила, а в дальнейшем, возможно, придумаем свои, и если господу будет угодно, заставим играть по этим правилам всех остальных. А пока, настоящее нуждается в коррекции, как и недавнее прошлое. Мы не станем делать скидок на неизвестные нам величины и новые формы власти, которые возможно, нам постараются навязать, а займемся делами насущными, при этом не исключая возможностей использовать то положение, в котором оказались для наших же выгод. Первое. Последствия. Покои королевы надежно замуровать, со всем… содержимым… При дворе объявить десятидневный траур в честь невесты императора, королевы Могемии и Боравии, Княгине Нестской, Великой Герцогине Аведжийской, графине Арикарры Шелоне Четырнадцатой, Мученице, оставившей этот мир во время тяжелых родов, и невыживших детей императора… имена сами придумайте… Отменить все праздники и гуляния. Предотвратить слухи. Всех, посмевших надсмехаться над горем императора, а всех также усомнившихся – в петлю. Далее. Выяснили, как бежал Фердинанд?

– Здесь есть некоторые неясности, Ваше Величество. Изуродованное тело стражника обнаружили прямо у темницы. Очевидно, охранник сам открыл двери камеры и наружную дверь, ведущую в основной коридор тюрьмы и внутренний двор. Но тюремном дворе герцог словно бы растворился…