Летун

Аверил, который никак не мог отделаться от мысли: «Что мы забыли на этих проклятых островах?» – все же внес свой вклад в победу, финансируя организацию передвижных банно-прачечных отрядов. Как по нему, так воевать со вшами и грязью было куда благороднее и продуктивнее, чем с людьми.

Кстати, примерно через полгода после гибели Барриса, а потом первой и последней Аврелианской эскадрильи раскрылся секрет смелого летуна. На его самолетах были установлены двигатели особой конструкции, которая обеспечивала непосредственный впрыск топлива в цилиндры двигателя. Госпожа Аннати продала патент на изобретение Мастерской авиаторов Раковины, а через полгода Аверил купил лицензию для Мастерской отца Остена, после чего они построили один крупногабаритный самолет, и Аверил даже научился им управлять. Первый самостоятельный полет оказался чем-то вроде первой брачной ночи с Янтэ – весело и приятно, но никакого всепоглощающего восторга.

* * *

Вообще Аверил чувствовал, как стремительно взрослеет: жизнь, которая раньше казалась такой яркой, загадочной и полной глубокого смысла, становилась ясной и обыденной. Любовь к жене – зубная боль в сердце. Любимая работа – множество обязанностей, не сложных, но утомительных. Отец Мастерской – не воплощение Великого Мастера, а просто человек, такой же, каким станет когда-нибудь Аверил. А все загадки и тайны рано или поздно разрешаются самым тривиальным образом – было бы только терпение и деньги. И нет и не будет никогда малышки, которая по вечерам лежала бы под одеялом, глядела бы в огонь камина и, слушая тихий голос матери, мечтала бы увидеть своего героического брата и героического отца. Если у него когда-нибудь будут дети, для них возвращение отца со службы будет наказанием – потому что придется прерывать игру, садиться за стол и рассказывать об успехах в школе.

Глава 23. Аргред

Аргред смторел на раскрасневшееся лицо Янтэ.

– Наперегонки?

– Побежали!

И они бросились вверх по крутой тропе, прыгая с камня на камень, азартно сопя и толкая друг друга локтями.

Перед самой вершиной, Аргред, опережавший Янтэ на полкорпуса, чуть помедлил, галантно пропуская даму вперед.

Дама, не успевшая просечь его маневр, вылетела на площадку первой и, остановившись, бросила через плечо с досадой:

– Подлиза!

– Если бы я не знал, когда стоит остановиться, не выжил бы здесь, – полушутя-полусерьезно ответил юноша. – Ты по сторонам будешь смотреть или дуться?

Янтэ подняла голову. Действительно, вид отсюда открывался такой, что дуться было решительно невозможно.

Аргред выбрал для прогулки ясный и солнечный день, и теперь Янтэ могла любоваться лежащей далеко внизу долиной, диким и причудливым нагромождением скал, в расщелинах которых цвели маки, и горной рекой, что весело неслась по своему руслу, исчезая в пене и брызгах. В одном месте через реку была перекинута каменная арка – своеобразный естественный мост, и над ним вставал радужный ореол – это солнечные лучи дробились в каплях воды.

– Прямо как на Всемирной выставке! – восхитилась Янтэ.

– Почему? – удивился Аргред.

– Ну, там тоже показывали радуги в павильоне иллюзий. А этот каменный мост похож на новый мост через Лучессу.

– Там построили новый мост? А где?

– На Университетском проспекте. А ты бывал на вершине Горы?

– Там никто не бывал. Охотники на снежную куницу поднимаются до кромки снегов, но чем выше, тем труднее становится дышать. А потом, говорят, воздух просто кончается.

– Тогда надо попробовать подняться в водолазном скафандре. Я их тоже видела на выставке. Стой! Что ты сказал?

– Что воздух кончается.

– Нет, до этого. Ты бывал в Раковине?

– Я там учился семь лет в школе, а потом еще три года изучал математику в Университете. Отец отослал, чтобы я под ногами у мачехи не путался.

– И ты говоришь на их языке?

– Конечно, говорю.

– А меня научишь?

– Подумаю. А пока давай посмотрим, что там белеет за камнем. Наверняка что-то интересное.

За камнями в маленькой нише обнаружилась корзинка с льняными салфетками, лепешками, холодным мясом, сыром, двумя хрустальными бокалами и бутылкой вина – старинной, запечатанной сургучом бутылью из самой Раковины.

Молодые люди разложили салфетки прямо на камнях, вытащили снедь. Аргред нарезал сыр и мясо, потом ножом откупорил бутылку. Пробка лихо взлетела в небо и затерялась в камнях.

– Награда будущим археологам, – сказала Янтэ.

Аргред усмехнулся и разлил пенящееся вино по бокалам.

– За твой приезд сюда, – сказал он. – И за твоего питомца.

– За знакомство, – добавила Янтэ.

Отхлебнула вино, просмаковала, закрыла глаза, чтобы не мешать воспоминаниям. Мурлыкнула:

– Тебе понравилось в Раковине?

– Они забавные, – отозвался Аргред. – Жаль, их песенка спета.

Янтэ от удивления даже поперхнулась.

– Вот как? Ты уверен? С чего бы это? Мне так показалось, что они неплохо живут и радуются жизни.

– Это потому, что ты математику не изучала, – усмехнулся Аргред. – И демографию. Ну-ка, скажи, сколько у них обычно детей в семьях?

Янтэ сощурилась, стараясь припомнить компании с детьми, гулявшие по бульварам и паркам Раковины.