Летопись 1 (СИ)

  – Не рванет, – словно услышав чужие мысли, произносит Тимофеев с усмешкой. – Электрическая цепь замкнута на пульт. Что бы рвануло, надо нажать вторую кнопку, которая размыкает проверочную цепь и включает боевую.

  На небольшом монохромном экране последовательно загораются и гаснут бледные огоньки общим числом семь. Остается только четыре.

  – Что это значит, лейтенант? – спрашивает сержант сапер.

  – Исправны только четыре электро цепи. Четыре фугаса можно привести в действие. Остальные нет.

  – Так взрываем?

  – Нет, – качает головой Тимофеев. – Надо узнать, в каком состоянии тело заряда. Для этого придется спуститься вниз, раздеть заряд и пощупать.

  – Как бабу! – не удержался от глупой шутки один из солдат, но никто даже не улыбнулся.

  – Простите, жаргон, – поправился Тимофеев. – Необходимо снять защитную оболочку и оценить состояние всех компонентов.

  – Там же радиация!

  – Не проблема, – махнул рукой Тимофеев. - Защитные костюмы хранятся в отдельном помещении. Проблема будет, если лифт неисправен.

  - А как быть с остальными фугасами?

  - Никак. Понадеемся на авось.

  - Ладно... на какой глубине заложен заряд?

  - Сто метров.

  - Да, слезать по веревке в такую яму действительно проблема, - согласился сержант.

  В зале тишина, нарушаемая бубнением дизеля. Сквозь многометровую толщу земли не проникает ни одного звука.

  – Петр, проверь лифтовую кабину, – просит Чаднова Тимофеев.

  – Есть!

  Кабина оказалась исправной, тросы тоже вроде как … если не считать рыжих пятен ржавчины. На рукояти зарешеченной двери висит табличка. Написано химическим карандашом от руки: “ Лифт проверен в 1978 году механиком Лавровым. Годен до 1981 г.”

  – Внушает оптимизм! – шутит Чаднов.

  – Еще какой! – кивает Тимофеев. – Но другого способа спуститься нет.

  Подходят солдаты из отделения Чаднова.

  – Мы едем тоже! – заявляет один из них.

  – Еще чего! – бурчит Тимофеев. – Марш отсюда!

  – Не выступай, Тимоха, они правы, – говорит Чаднов. – Мало ли что там, внизу. Лишние руки не помешают.

  Лейтенант в замешательстве разводит руками. Помощники действительно могут понадобиться, кто его знает, в каком состоянии фугас. С другой стороны, наверху каждый человек на счету и можно обойтись самому. Тем временем солдаты забираются в кабину. Чаднов легонько подталкивает лейтенанта в спину:

  – Идем. Хрен ли тут думать, трясти надо твой фугас.

  – Ладно, – кивает Тимофеев, – может, и правда, пригодитесь. Захвати-ка полевой телефон для связи. Вон в том шкафчике. Сержант, возьмите тоже и подключите, вывод кабеля рядом, на стене.

  – Что это за хрень такая? – удивляется сержант, держа руками древний аппарат из коричневого пластика с рукояткой для вращения с торца.

  – Не хрень, а телефонный аппарат, – строго поправляет Тимофеев. – Безотказен в любых условиях внешней среды. Даже в эпицентре ядерного взрыва. Не надо только сразу хватать за ручку, обожжешься.

  Орды мигрантов объединяются там, где залп батальонной артиллерии накрыл наступающую колонну передовой орды. Гусеницы боевых машин с хрустом давят остывающие трупы, кровь и содержимое внутренностей брызжут так густо, что борта машин за считанные минуты покрываются толстым слоем вонючей жижи. Вооруженные люди вынуждены прятаться под броню, но это удается не всем – места в салоне заняты награбленным. На тюках с барахлом сидят жены и многочисленное потомство, словно клопы на окровавленных тряпках. Автомобили буксуют в грязи, перемешанной с кровью и горелой плотью. В сочленения гусениц набиваются обломки костей, гребень трака не цепляет землю, его просто нет, башмак елозит по грязи и боевые машины начинают “танцевать”. Очень скоро наступает бардак – бронированный транспорт сбивает на обочину автомобили, лопаются колеса, из пробитых топливных баков брызжет бензин. Тут и там вспыхивают скандалы и драки, кое где звучат выстрелы. Движение останавливается, марширующие колонны превращаются в беспорядочное скопище машин и людей. Далеко в небе электронные глаза спутника бесстрастно наблюдают за копошением людей, электронный мозг анализирует информацию и передает на Землю. За происходящим следят в министерстве обороны, в штабе армии. Офицеры качают головами, тихо матерятся, но ничего не делают. Потому что команды нет. Глава государства, Верховный Главнокомандующий все еще надеется решить конфликт путем переговоров. Он не понимает, этот интеллигентный человек в старомодных очках, что переговоры для дикарей являются признаком слабости. Им чужды понятия благородства, элементарного чувства благодарности за то, что люди научили их ходить на двух ногах, а не передвигаться на четвереньках. Люди открыли им мир и чудовища в людском обличье тут же решили, что этот мир только для них. Потому что понравилось. И не важно, что строили этот мир другие, создавали кровью и потом. Коллективный разум дикарей подобен раковой опухоли, поражающей здоровый организм. Она, эта опухоль, пожирает то, что дало ей жизнь и тем самым пожирает сама себя. Спастись от опухоли можно только одним способом – уничтожить ее. Всю. До последней клетки. Останется хоть одна – опухоль возродится.