Летопись 1 (СИ)

  – Итак, господа, мои худшие опасения подтверждаются! – бодро, словно о начале совместной попойки, произносит Знаменский. – Мы уничтожили передовой отряд противника, в задачу которого входило добить остатки нашего батальона, уничтоженного бомбардировкой и занять высоту. Получилось ровно наоборот! В нашем распоряжении чуть более двух часов. Приказываю – вернуть подразделения на оборонительные позиции, приготовиться к круговой обороне. А вам, товарищ Тимофеев, вместе с командиром саперного взвода приступить к подготовке фугаса к взрыву. Уверен, существует вариант дистанционного подрыва. Я прав?

  – Так точно, – вытянулся Тимофеев. – Но надо все проверить.

  – Вот и займитесь! Если среди личного состава есть нужные вам специалисты, забирайте.

  Офицеры поспешно уходят, в распахнутую дверь врывается холодный ветер, несколько снежинок падают на интерактивную карту. Знаменский несколько мгновение смотрит, как кристаллики льды превращаются в капли воды, затем переводит взгляд на интерактивную карту, на синие наплывы, обозначающие надвигающиеся орды мигрантов. Испания, Франция, страны Бенилюкса словно покрыты синюшной опухолью, она разрастается, грозя затопить всю Европу.

  – Товарищ солдат! – обращается Знаменский к солдату связисту. - Мне нужен прогноз погоды на ближайшие три дня и роза ветров.

  – Есть!

  Разведка доложила, что противник движется по трем направлениям колоннами. Фланговые подразделения отстают на полсотни километров, получает классический клин. Или свинья – излюбленный строй европейских армий с незапамятных времен. Похоже, об уничтожении передового отряда противнику известно, так как скорость передвижения центральной колонны увеличилась до максимально возможной на данной местности, а фланговые не торопятся. “Это примерно пятьдесят километров в час, – думал Знаменский, глядя на интерактивную карту. – Через полтора часа мотопехота окажется в зоне поражения. Как всегда, впереди будут самые быстрые, самые лучшие машины, ведомые опытными водителями. На марше типа “давай-давай” всегда так. Следом притащатся остальные – кто на хвосте РЭМа (РЭМ – ремонтно-эвакуационная машина), кто своим ходом на одном моторе. Сломанные машины бросят, людей пересадят на исправные – под броню, на броню, только что на стволах висеть не будут. Это не войско, а шобла, которой надо побыстрее добраться до пункта назначения и пожрать!”

  Палец касается тангенты вызова, коммуникатор тотчас отзывается голосом командира третьей роты:

  – Аист 3 на связи!

  – Как дела, командир?

  – Порядок. Первый Аист прошел по трупам, артиллерия отработала классно, мы даже из машин не выходили.

  – Очень хорошо. А теперь слушай внимательно…

  … – лучшая оборона. Все знают или хотя бы раз слышали эту фразу. О наступательной тактике талдычат все, кому не лень – базарные торговцы и креативные директора PR-агентств, политики и участковые милиционеры, депутаты и приемщики стеклотары. Чем мягче кресло, тем громче голоса, чем ближе отпуск, тем больше совещаний. К месту и не к месту вспоминают Юлия Цезаря, короля Пруссии Фридриха и Наполеона. За кадром остаются детали – Цезарь жег мосты за спиной, Фридрих делил со своими солдатами все тяготы и невзгоды, а Наполеон лично вел колонну на штурм укреплений Тулона.

  Серый туман выполз из трещин в земле, неслышно окутал низины, подобрался к холмам. Терминаторы первой роты повернули на северо-запад, бронированные машины на ходу перестроились в колонну. Одна за другой, словно чудовища потустороннего мира, рогатые и клыкастые из-за орудийных и пулеметных стволов, ощетинившиеся контейнерами для пуска ракет, БМПТ тонут в тумане, оставляя после себя развороченную землю. Опухшие от воды тучи приблизились, капли дождя растворили вонь отработанного дизтоплива, вода залила следы от гусениц.