Лес трех воронов

–Ну смотри, мой второй сын тоже не ел, а потом раз и унес его ворон в гнездо, да там и съел. А я говорила, мать надо слушать, есть что дают и делать, что следует. А может не вкусно, а? – Манья зыркнула на печь. Но мальчик уже сопел.

–А я думала, он ушел играть с сестричкой на болота? – “Странно, в такую пургу и не ищет сына” – подумала девушка.

–Ах если бы! Не углядел за ним мой старшенький! Утащил его ворон в свое гнездо. Да съел. Вот теперь вдвоем с этим олухом… – Старуха встала, вынесла котелок с супом на задний двор и спешно вернулась. Мара удивилась, на ее одежде не было снега. Манья скинула башмаки, легла. – Как доешь, оставь посуду, да ложись спать. Утром поди утихнет буря, поможешь мне с крышей, да пойдешь. – Мара кивнула. Дождалась, пока старуха уснет, достала ветку полыни, подпалила ее прикосновением своего пальца и вышла во двор.

Дым окуривал снежные тучи, и стоило ему коснуться снежных хлопьев, как вьюга рассеялась, снег исчез. А чучелко превратилось в страшное существо, что стоит на одной ноге возле забора, следит, чтобы никто не вошел, и не вышел. Ветер заставлял танцевать белый саван, хищные глаза чудища пылали пламенем. Мара вышла осторожно, окутав себя дымом. Обошла дом, посмотрела на растения, что уже начали обвивать дом. Она слышала, как они растут, как вьются их ядовитые корни под землей. Как они наполняют владения дурманом и иллюзиями. Девушка поморщилась и направилась за дом, к котелку.

В густой жиже серо – зеленого цвета плавали маленькие косточки. Мара прикрыла рот ладоньей. Она была уверена, эти косточки вчера сладко сопели за печкой. Не обращая внимание на корни, что путались под ногами как клочки змей, она побежала в дом.

За печкой спал старший сын Маньи. Но как бы не тормошила его девушка, он не просыпался. “Молоко” – догадалась Мара. Оставалось ждать до утра, она не могла оставить мальчика, иначе старуха погубит и его. Девушка затушила веточку и спрятала в кармашек, распустила волосы и принялась ждать.

Как только лучи солнца коснулись лица Старухи, та поморщилась, недовольно заворочалась, а Мара быстро легла в постель и притворилась, будто спит.

С рассветом проснулся лишь мальчик, сонно, он побрел за водой, растопил очаг и заварил чай. Достал с печи пироги с щавелем и яйцом и стал накрывать на стол. Как только завтрак был готов, он осторожно подошел к старухе, разбудил ее и пригласил к столу. Стоило ей умыться, она нависла над кроватью и закричала: “А ну подъем! Вставай! Мы тут уж и завтрак сготовили, и воду принесли, а ты все спишь! Вот лежебока!”.

-Наверное лучше другими прикрываться, да детей своих губить! – Вскочила Мара с кровати, крикнула и уставилась на старуху.

–Я стара и больна! Еще и сына кикиморы утащили! А ты! Ты….А мы… – Голос старухи сменился на жалостливый, казалось, что вот – вот заплачет – Мы тебя приютили, так ты еще и упрекаешь нас в чем – то. Ну и девочка. – Заворчала старуха и вышла из дома.

Внутри сломалась плотина и русло понесло мощную реку. Мара почувствовала силу внутри, река разлилась. Запалила она ветку снова, окурила дом. Предстало жилище в новом свете: черная печка с отпечатками детский рук, сломанная кровать, заколоченные окна и щели в полу. Девушка вышла из дома чтобы найти мальчика.

Пелена исчезла, Старуха была сгорбленная, с морщинами и обрюзгшим телом. Грязное платье со следами болотной слизи и крови. Но она была не одна. Над серым телом Маньи склонился рваный черный силуэт. Он вышел из чучела и повис над ней, подобно облаку, что обволакивало старуху, управляло ей. Старуха Манья не имела власти ни над душой, ни над телом, ни над судьбой.

Сын старухи сидел на скамейке возле дома и плел лапти. Он был как муха, что попала в сети к старому голодному пауку.

-Я не дам тебе и его погубить! – Мара присела к мальчику и обняла его. Он был холоден как пурга, тверд подобно камню, и кажется уже не жил. Старуха подскочила, волосы ее зашевелились подобно змеям. Ребенок начал теплеть, щеки порозовели, глаза засияли.

–Не смей! Ты не имеешь право его забирать! Он мой! Только я решаю! – Она бежала к сыну, но было поздно. Туман развеялся. Лед откололся.– Ведьма! Колдунья!

–Теперь у него своя жизнь. – Ноэль отпрянула от мальчика. А сын Маньи закрутился в черном вихре, превратился в ворона и взмыл в воздух.

–Проклятая ведьма! Забрала моего ребенка! Злодейка! – Манья опустилась на колени и кричала в небо. Тень за ее спиной развеялась.

Мара пошла прочь, мимо заколдованного чучела и гнилых ворот. Старуха все продолжала кричать вслед проклятья, ее лишили самого дорого. Смысла ее жизни – вершить и пожирать чужие жизни в угоду себе. Ведь не имеем мы власти ни над кем, кроме себя. А многие и над собой не властны.

Перед болотами, у тропинки появилась кошка, она довольно умывалась. Возле нее на коряге сидел ворон. Тот самый, что улетел ураганом прочь от дома милой матушки.

–Каррр, ведьма. Каррр. Иди спокойно. – Возле коряги появились массивные кожанные ботинки с черными ремешками и пряжками, украшенными цветочным узором.