Леопард

– Королевское яблоко можете оставить себе, – сказал Харри и вытащил из заднего кармана тощую пачку двадцатидолларовых купюр. – Я предлагаю вам шесть сотен за сведения о тех, кто покупал у вас яблоки.

Он положил пачку купюр на стол перед ван Боорстом. Сверху лежало его удостоверение.

– Полиция Норвегии, – сказал Харри. – Минимум две женщины в Норвегии были убиты с помощью этого изделия, а вы – его единственный поставщик.

Ван Боорст склонился над пачкой и принялся изучать удостоверение, не прикасаясь ни к тому ни к другому.

– Если так, то я действительно сожалею, – сказал он хрипло, словно его горло было забито крупным гравием. – Поверьте. Но моя личная безопасность стоит больше шести сотен долларов. И если я начну трепаться о моих покупателях, то ожидаемая продолжительность моей жизни…

– Лучше бы вам озаботиться ожидаемой продолжительностью вашей жизни в конголезской тюрьме, – сказал Харри.

Ван Боорст снова засмеялся:

– Nice try, Hole[80]. Но совершенно случайно я знаком с шефом полиции в Гоме, а кроме того… – он развел руками, – а что я такого сделал?

– Меня не волнует, что вы сделали, – заметил Харри и вынул из нагрудного кармана фотографию. – Между прочим, норвежское государство оказывает Конго весьма ощутимую денежную помощь. Если норвежские власти позвонят в Киншасу и скажут, что вы продали орудие, при помощи которого было совершенно двойное убийство на территории Норвегии, а теперь отказываетесь сотрудничать со следствием, что, по вашему мнению, может произойти?

Ван Боорст больше не улыбался.

– Да нет, я вас умоляю, вас не осудят безвинно, – сказал Харри. – Речь идет только о предварительном заключении, не надо его путать с наказанием. Например, ради защиты самого подследственного на время расследования и ради защиты доказательств по делу. Но все-таки это тюрьма. А расследование может занять много времени. Вы когда-нибудь видели конголезскую тюрьму изнутри, ван Боорст? Наверняка нет – немногие белые ее видели.

Ван Боорст поплотнее запахнул халат. Посмотрел на Харри, грызя мундштук.

– О’кей, – сказал он. – Тысяча долларов.

– Пятьсот, – сказал Харри.

– Пятьсот? Но вы…

– Четыреста, – произнес Харри.

– Done![81] – Ван Боорст воздел руки к небу. – Что вы хотите знать?

– Все, – ответил Харри, прислонился к стене и достал пачку сигарет.

Когда полчаса спустя Харри вышел из дома ван Боорста и залез в «лендровер» Джо, уже стемнело.

– В гостиницу, – распорядился Харри.

Оказалось, что гостиница стоит у самого озера. Джо предупредил Харри, чтобы тот не купался. И не из-за паразита – гвинейского червя, личинку которого невозможно заметить, пока в один прекрасный день он не обнаружится у тебя под кожей, а потому что со дна здесь поднимаются огромные пузыри метана, способные утопить человека.

Харри уселся на балконе и стал смотреть на два длинноногих создания, походкой стаккато расхаживающих по освещенному газону. Они были похожи на фламинго в оперении павлина. На щедро залитом светом теннисном корте два черных подростка играли двумя мячиками, до того обтрепанными, что напоминали свернутые носки, прыгающие взад и вперед над наполовину оборванной сеткой. Время от времени над крышей гостиницы с ревом проносились все новые и новые самолеты.

Харри слышал звон бутылок в баре. От места, где он сидел, туда было ровно шестьдесят восемь шагов. Он посчитал, когда приехал. Выудив телефон, набрал номер Кайи.

Судя по голосу, она обрадовалась, когда услышала его. Это как минимум.

– Сижу в Устаусете, не могу выехать, – сказала она. – Тут все снегом завалило. Но меня хотя бы пригласили на ужин. Да и гостевая книга оказалась интересной.

– Да ну?

– Записей за тот день, который нам нужен, там не оказалось.

– Ничего себе. А ты проверила…

– Да, я проверила, нет ли отпечатков пальцев или отпечатков от ручки на следующей странице. – Она фыркнула, и Харри был готов поклясться, что она уже выпила пару бокалов вина.

– Ммм… Я думал скорее о…

– Да, я проверила, кто записался днем раньше и днем позже. Но в таких спартанских условиях, как в Ховассхютте, никто дольше чем на ночь останавливаться не станет. Если только непогода не задержит. А седьмого ноября погода была прекрасная. Но местный ленсман пообещал мне проверить записи в гостевых книгах хижин по соседству, кто там ночевал в районе седьмого ноября и не было ли туристов, чей маршрут пролегал через Ховассхютту.

– Хорошо. Похоже, горячо.

– Может быть. Как у тебя?

– Боюсь, что холоднее. Я нашел ван Боорста, но никто из четырнадцати его покупателей не был скандинавом. Он вполне в этом уверен. Дал мне шесть имен с адресами, все они – известные коллекционеры. Плюс пара имен, которые он едва помнит, кое-какие описания, что-то про их национальность, и все. Есть еще два яблока, но ван Боорст слышал, что они по-прежнему у коллекционера в Каракасе. А ты проверила про Аделе и визу?

– Звонила в консульство Руанды в Швеции. Признаться, опасалась бардака, но у них все в порядке.

– Маленький, упрямый старший брат Конго.