Леопард

– То есть, – подхватил Харри, – когда убийца закончил с клеем, он дал Элиасу немного полежать, чтобы клей схватился, потом чуть-чуть отвернул кран и ушел, а Элиас Скуг был обречен на медленную смерть, ему предстояло утонуть. И Элиас начал свою борьбу со временем и смертью. Вода поднималась медленно, но силы оставляли его. До тех пор пока смертельный страх не охватил все его существо и он не собрал все свои силы в последней отчаянной попытке освободиться. У него получилось. Ему удалось оторвать от дна ванны самую сильную часть тела. Правую ступню. Он просто-напросто оторвал ее от кожи, которая, как вы можете видеть сами, осталась приклеенной ко дну ванны. Ванна наполнялась кровью, а Элиас стучал ногой по дну, чтобы привлечь внимание хозяйки квартиры, живущей этажом ниже. И она эти удары слышала.

Харри кивнул в сторону кухни, где Кайя старалась утешить и успокоить хозяйку. Они слышали жалобные рыдания пожилой дамы.

– Но она неправильно все поняла. Она подумала, что ее жилец просто снял женщину и привел ее домой.

Он взглянул на Колбьёрнсена, который побледнел и уже больше не делал попыток его прервать.

– А в это время Элиас терял кровь. Много крови. Кожи на ноге не было. Он слабел и все больше уставал. И наконец воля его была сломлена. Он сдался. Может быть, когда вода залила его ноздри, от потери крови он уже лишился сознания. – Харри посмотрел на Колбьёрнсена. – А может, и нет.

Кадык Колбьёрнсена ходил ходуном.

Харри посмотрел на донышко пустой кофейной чашки.

– А сейчас, я полагаю, инспектор Сульнес и я должны поблагодарить за гостеприимство и возвращаться в Осло. Если у вас есть еще вопросы, то вот мой телефон.

Харри записал номер на полях газеты, оторвал бумажку и протянул ее через стол. А потом встал.

– Но… – проговорил Колбьёрнсен и тоже встал. Харри возвышался над ним сантиметров на двадцать. – А зачем вам был нужен Элиас Скуг?

– Спасти его хотели, – сказал Харри и застегнул пальто.

– Спасти? Он был в чем-то замешан? Стойте, Холе, надо же во всем разобраться.

Но, несмотря на повелительную форму глагола, голос Колбьёрнсена звучал уже не так убедительно.

– Я совершенно уверен, что вы здесь в Ставангере вполне можете все выяснить сами, – ответил Харри, подошел к кухонной двери и кивнул Кайе, что пора идти. – А если нет, могу посоветовать Крипос. Передавайте привет от меня Микаэлю Бельману, если что.

– Спасти от чего?

– От того, от чего не сумели, – сказал Харри.

В такси по дороге в Сулу Харри смотрел в боковое окно, на дождь, лупивший по неестественно зеленым полям. Кайя не произнесла ни слова. Он был благодарен ей за это.

Глава 26 Канюля

Когда Харри и Кайя вошли в свой теплый сырой кабинет, там их уже поджидал Гуннар Хаген, сидя в кресле Харри.

Бьёрн Хольм, сидевший позади него, пожал плечами и с помощью мимики показал, что он и понятия не имеет о том, что у комиссара на уме.

– Из Ставангера, как я слышал, – сказал Хаген и встал.

– Точно, – признался Харри. – Да не вставай, шеф.

– Это твое кресло. А мне надо идти.

– А что такое?

Харри предполагал, что новости будут плохими. Плохие, но важные новости. Шеф не стал бы одолевать «Кишку» под окружной тюрьмой только затем, чтобы сообщить, что отчет по командировке оформлен неправильно.

Хаген продолжал стоять, так что единственным человеком в комнате, кто по-прежнему сидел, был Хольм.

– К сожалению, я должен информировать вас о том, что Крипос уже обнаружил, что вы работаете по этим убийствам. И у меня не остается выбора, я должен закрыть расследование.

В наступившей тишине Харри мог услышать шум бойлеров в соседнем помещении. Хаген окинул взором комнату, встретился глазами со всеми и остановился на Харри:

– К тому же я не могу сказать, что это почетная отставка. Я четко дал понять, что все должно делаться в полной секретности.

– Ладно, – сказал Харри. – Я попросил Беату Лённ организовать утечку информации о веревочной мастерской для Крипоса, но она обещала, что все будет выглядеть так, словно источник утечки – криминалистический отдел.

– Она, конечно, так и сделала, – сказал Хаген. – Это ленсман в Утре-Энебакке тебя разоблачил, Харри.

Харри поднял глаза к потолку и тихо выругался.

Хаген хлопнул в ладоши, и в кирпичных стенах это прозвучало как небольшой взрыв.

– И потому я вынужден произнести печальные слова о том, что расследование прекращается, причем незамедлительно. И через сорок восемь часов вам придется освободить этот кабинет. Гомен насай[49].

Харри, Кайя и Бьёрн Хольм переглянулись, когда железная дверь медленно закрылась и шаги Хагена стали медленно удаляться.

– Сорок восемь часов, – произнес наконец Бьёрн. – Кто-нибудь хочет свежего кофейку?

Харри пнул корзину для мусора около стола. Она с шумом врезалась в стену, вывалив на пол свое скромное бумажное содержимое, и покатилась назад.

– Я буду в Государственной больнице, – сказал он и пошел к выходу.