Леонид обязательно умрет

Так бок о бок они прожили полгода, и наступило время экзамена.

Лебеда о том не знала, все зашифровано было. А Хмурова обещали расстрелять по-честному, если проговорится.

Ангелину среди ночи подняли, велели приготовиться в пять минут, погрузили в кузов полуторки и отвезли километров за двадцать.

Задание было поставлено туманно. Ожидать в точке «А» противника. Откуда ждать его появления, указано точно не было. Угол обнаружения врага шестьдесят градусов.

В тот момент в школу приехал генерал-майор со Звездой Героя на груди.

Накрыли стол и даже Хмурова позвали.

Часа два молча пили спирт, закусывая солеными огурцами да вареной картошкой. Потом разговаривать стали.

– Так хороша? – спросил генерал-майор.

– Чудо как! – подтвердил начшколы. – Выдающаяся!..

– А ты как считаешь, старшина?

– Ойстраху сто очков вперед даст!

– Какому Ойстраху? – не понял генерал-майор.

– Стрелку лучшему, – уточнил старшина.

Командование пожало плечами, такого снайпера не припоминая.

Прокопыч погрозил Хмурову кулаком, а тот не понял за что.

– Хмурая только девка, – жалеючи проговорил старшина. – Неразговорчивая!

– Товарищ генерал-майор! – засмеялся начшколы. – Фамилия старшины – Хмуров!

– И что?

– А то, что он говорит, что девка хмурая! Фамилию, что ли, свою дать хочет ей?.. Ха-ха!

Про себя генерал подумал, что у тыловиков во время войны мозги ржавеют. А чувство юмора какое-то бабье. Вслух сказал:

– Стрелять будет с девятисот!

Начшколы поперхнулся огурцом и долго кашлял туберкулезником. Про себя в короткое время решил, что со школы снимут уже завтра, там фронт. Не пули боялся, а своего цистита хронического…

– Да как же это! – развел руками Хмуров. – Да я сам далее шестисот пятидесяти не накрывал!

– А нам другие не нужны! Других – навалом!

Генерал-майор заблестел глазами, превращая свое лицо героя в монументальное, ливанул из бутылки в стакан спирта и без приглашения к тосту компании выпил.

– За Победу!

Начшколы постарался догнать героя, да вновь поперхнулся, впрочем, не спиртом, а настигшей его перспективой.

– За Победу!

Старшина Хмуров лишь кивнул. Бледный лицом – окрасился в тон стены.

– А выстрел сделает в шесть пятнадцать утра, – добавил генерал-майор, утирая хмельной пот со лба.

– Ночью!!! – воскликнул Хмуров.

– Не ночью, а утром, – уточнил герой.

– П…ец! – расслабился в голос Прокопыч.

– Цель будет видна лишь шесть секунд.

Здесь всех накрыло по полной. Начшколы даже тихонечко запел «степь да степь кругом», а старшина жалел ефрейтора Лебеду, словно дитя свое, оставленное ночью в лесу на съедение волкам. Сдерживал слезки.

Когда светало, лишь он один, Хмуров, не спал. Сидел за столом, уложив голову на согнутые в локтях руки. Тосковал мужик.

Генерал храпел по-генеральски, а начшколы вторил ему чуть менее значительно.

Заорали петухи, предупреждая куриные гаремы, что самцы в полной боевой готовности, сейчас поклюют пшена и свои обязанности выполнят играючи…

Дверь в кабинет начшколы открылась с грохотом, так что генерал проснулся тотчас, а товарищ с циститом, открыв глаза, подумал, что бомбят.

На пороге кабинета, с ППШ на мощной груди, расставив ноги, стоял двухметрового роста капитан. Лицо – красное, а глаза – голубые. Монументальному герою – монументальный адъютант.

Через две секунды генерал-майор уже мог воспринимать информацию.

– И?.. – таким его вопрос был.

Капитан кивнул.

Таким был его ответ.

Генерал-майор немедленно поднялся из-за стола. С грохотом повалилась на пол посуда, но он не обращал внимания на такие мелочи, за грудки поднял начшколы и жирно поцеловал того в губы.

– Не забуду! – Затем герой сжал в объятиях старшину Хмурова, так что кости у того затрещали. – Спасибо, мужик!

Здесь все поняли, что задание выполнено.

Начшколы заулыбался во все окна, а старшина Хмуров с трудом сдерживал теперь уже слезы счастья.

Подумать только! С девятисот, на заре!.. – ликовала душа.

– А знаете, – молвил генерал, – знаете, эта Лебеда уже стольких мужиков своих на войне схоронила. ППЖ была…

– Так вручать орден? – проговорился начшколы.

– А что, еще не вручили?! – грозно рыкнул генерал-майор, но тотчас расслабился. – Сейчас оно более кстати будет… Тащи орден!

Начшколы в похмелье поймал равновесие и качнулся к письменному столу.

– Да здесь он!

– Неслыхало! – позвал герой.

– Я, товарищ генерал-майор! – отозвался красавец-адъютант.

– Где баба? Фу-ты!.. Где боец Лебеда?

– В полуторке ждет, – ответил капитан.

– Зови сюда!

– Есть!

Неслыхало отбыл, а генерал тем временем капнул в стакан спирту. Капля была здоровенная, грамм на сто, да и генерал был не слабым. Выпил махом, даже не задохнулся. Зажал в кулак огромный огурец и с хрустом откусил половину. Подмигнул старшине и порадовал в голос:

– Тебе, Хмуров, отныне со звездочкой на погонах ходить!

– Служу Советскому Союзу!

– Служи, – благословил генерал. – А тебе… – Он оборотился к начшколы, держащему в руке коробочку с орденом. – Ты, майор, снайпер?

– Так точно… Бывший…

– Бывших не бывает. Хочешь в дело?

– Непригоден я больше, – с грустью сообщил начшколы.

– Чего это? Здоров, как кабан!