Лейб-хирург

         – Отчего государыня так сердита на вас? Я представлял вас к Георгию третьей степени за подсказки по тактике. На мой взгляд, заслужено. В результате – всего лишь медаль, – он бросил взгляд на «За отвагу» на моем мундире.

         – Я самовольно уехал на фронт.

         – Ну, так не от фронта же! Хотя… Беспокоится она о вас.

         Это вряд ли.

         – Не составите компанию за завтраком? Здоровье следует поправить, – он подмигнул мне.

         – С удовольствием, – согласился я.

         – Заодно расскажите о каких-нибудь новых идеях, – продолжил Брусилов. – Прошлые очень помогли. Вдруг еще чего вспомнили?

         Хитрый он, Алексей Алексеевич! Хотя… Для дела старается.

         – Я врач, а не офицер Генерального штаба, Алексей Алексеевич. Какие идеи? Во второй раз немцы на них не купятся. Придется по старинке: 200 орудий на километр фронта, огонь по разведанным целям и танки с пехотой на броне.

         – На броне? – он поднял бровь. – 200 орудий на километр? Интересно! А говорили, что идей нет. Скромничаете. В «Яр»[23], Валериан Витольдович, и немедленно! Выпьем, поговорим. Я угощаю. Идем!

         И мы пошли, вернее, поехали. «Яр» меня не впечатлил. Огромный зал с множеством столиков. Обычные здесь кадки с пальмами, бархатные шторы на высоких окнах, раздернутые по дневному времени, лепнина и позолота. Помпезный китч, хотя здесь это в тренде. Метрдотель встретил нас у порога и провел к укромному местечку в углу. По пути я рассмотрел публику. Несмотря на разгар дня народу хватает. В основном штатские, но есть и офицеры. Группа из десятка человек устроилась у сцены, для них сдвинули столы. Оттуда доносится громкий говор и смех. Господа офицеры гуляют. Ну, и пусть, судя по орденам – фронтовики, а не окопавшаяся в тылу шваль.

         Брусилов сделал заказ и, пока официант нес блюда, мы немного поговорили. Генерала интересовали тактические приемы прорыва обороны, я рассказал ему все, что знал из книг и мемуаров. Получилось немного. Ну, не строевик я, военных врачей тактике не учат. Но Брусилову понравилось, слушал он внимательно, переспрашивая в интересных ему местах.

         Первым делом официант принес ведерко с бутылкой шампанского во льду. 

         – Вдова Клико, – сообщил, показав этикетку. – Еще довоенное.

         – Разливай! – кивнул Брусилов и повернулся ко мне. – Ну, что, Валериан Витольдович, отметим наши награды? 

         Я кивнул. По утрам шампанское пьют только аристократы и дегенераты, но, во-первых, разгар дня, во-вторых, мы аристократы и есть. Ну, типа. Официант принес селянку, салаты, затем – котлеты де валяй и прочую снедь. Мы с генералом с удовольствием насыщались. Шампанское пробуждает аппетит. Не знали? Это я вам, как врач, говорю.

         Покончив с едой, мы закурили. Хорошо здесь: никто не борется с вредной привычкой, любителей табака не гонят во двор или не запихивают в специальные комнаты, где атмосфера напоминает газовую камеру. Задрали меня в том мире сторонники ЗОЖ. Не нравится табачный дым? Не ходи туда, где курят. Почему все должны прогибаться под тебя? К тому же вред от табака преувеличен. Вы вот знаете, что человека, который выкуривает меньше пачки сигарет в день, онкологи не заносят в группу риска? Нет? Ну, так знайте! Чипсы и кока-кола вреднее, но с ними не борются. Объяснить, почему, или догадаетесь? Если б половину средств, которые выделяют на борьбу с курением, направить на профилактику наркомании, удалось бы спасти миллионы жизней. Но Запад это не интересует, он с курением борется. Лицемеры! Пидарасы…

         – Как поживает Ольга Александровна? – внезапно спросил Брусилов.

         Я нахмурился: не нравятся мне такие вопросы. Чересчур хитрый он, Алексей Алексеевич! Почву прощупывает, о карьере думает. Заручиться поддержкой цесаревны, используя как агента влияния ее предполагаемого жениха… Думает, что я этого не замечаю. А вот хрен на ны! Брусилов и в моем мире был таким. Один из тех, кто яро выступал за отречение царя, правда, ему это пользы не принесло – сняли с должности. Во время Гражданской войны сидел тихо, ни к кому не примыкал. Лишь когда поляки напали на РСФСР, пришел в Реввоенсовет с предложением своих услуг. Я раздумывал, как ответить, чтобы не обидеть генерала, как тут из зала донесся зычный крик:

         – Па-а-чему нет музыки? Я тебя спрашиваю!

         Воспользовавшись моментом, я встал и выглянул из-за пальмы. Кто бы сомневался: господа офицеры бузят. Один из них навис над метрдотелем. Публика в зале повернулась на крики и наблюдает за скандалом. Сейчас пьяный офицер побьет служителя, и тот вызовет полицию… Развлечение. А потом какой-нибудь «Московский листок» напишет про буйство черни в военных мундирах.

         – Днем музыканты и певцы отдыхают, – лепечет метрдотель. – Они работают допоздна. Вечером приходите.

         – У нас вечером поезд, на фронт едем. Не видишь – артиллеристы! Тащи сюда своих певцов!

         – Никак не возможно…

         Зря он так. Надо пообещать и смыться. Скандалисты выпьют и забудут. 

         – Ах ты, шпак!..

         Быстрым шагом пересекаю зал. Подполковник в новеньких погонах со скрещенными пушками на погонах уже держит метра за грудки.

         – Господин полковник!

         Артиллерист недоуменно смотрит на меня, в его глазах начинает разгораться гнев. Какой-то чиновник мешается!