Легкая еда (ЛП)

  Сидя на ковре рядом со своим креслом, Стелла протянула руку и похлопала мать по руке.

  "Г-жа. — Астон, — начала Линн, — помнишь, твой муж звонил по телефону поздно вечером в субботу?

  "Да, конечно. Кто-то позвонил ему, и он перезвонил им из холла».

  "Почему он это сделал?"

  Маргарет Астон покачала головой. — Я полагаю, они еще не закончили свой разговор.

  — Да, но зачем выходить в холл? Почему бы не перезвонить им оттуда, где он был? Тот же телефон, по которому звонил человек».

  Маргарет Астон выглядела ошеломленной; она перевела взгляд с Линн на Резника и медленно обратно.

  — Я имею в виду, — настаивала Линн, — разве это не было бы проще всего сделать?

  «Я действительно не думал об этом, но у Билла были свои причины, я уверен».

  — Что ты делала, мама, в это время? — спросила Стелла, оглядываясь.

  — О, я не знаю, дорогая. Читаю, я полагаю. Да, была, книга из библиотеки, не помню…»

  — Вот он, твой ответ, — сказала Стелла. «Папа не хотел мешать маме читать, вот что это было. Ничего зловещего».

  Резник и Линн обменялись взглядами.

  — Не думаю, что вы смогли вспомнить, миссис Астон, — сказала Линн, — с кем разговаривал ваш муж? Ты не мог, когда мы говорили раньше.

  Она покачала головой. «Как я уже говорил вам тогда, Билл никогда не упоминал, кто это был. Но это должен быть кто-то из Церкви, я уверен. В течение многих лет он был проповедником-мирянином. Довольно известный, не так ли, Чарли, ты бы знал. Известен этим».

  Кивнув в знак согласия, Резник слегка наклонился вперед в своем кресле. «Интересно, Маргарет, вам что-нибудь говорит имя Элизабет Пек?»

  Она задумалась на несколько мгновений. "Нет. Нет, я не могу сказать, что это так. Но я полагаю, ты собираешься сказать мне, что это тот, с кем разговаривал Билл, не так ли?

  Резник кивнул. — Он звонил по ее номеру.

  — Так кто она? — спросила Стелла с волнением в ее молодом голосе.

  «Социальный работник. Она работает там, где умер Ники Снейп.

  — Ну, конечно, — сказала Маргарет Астон, быстро сообразив, — именно поэтому она захотела поговорить с Биллом. Запрос. И почему он позаботился поговорить с ней наедине. Конфиденциально. Он был очень щепетилен в таких вещах, Билл, даже от меня. Чарли, ты и сам должен это знать.

  — Беда в том, Маргарет, что от этого становится еще труднее понять, почему он согласился на долгую беседу наедине с одним из главных свидетелей. Особенно, когда это было так явно не для протокола».

  — О нет, я уверен, что он, по крайней мере, сделал пометку.

  "Боюсь, что нет. Я просмотрела все его бумаги, блокноты, все. Нет ничего о том, что такой разговор имел место».

  Маргарет Астон вздохнула; казалось, она еще глубже вжалась в свое кресло. — Стелла, дорогая. Касаясь плеча дочери. «Я чувствую себя очень усталым. Интересно, не могли бы вы помочь мне вернуться в постель. Чарли, извини меня, я знаю.

  Резник и Линн стояли, пока Стелла помогала матери подняться на ноги. Резник открыл дверь, и когда Маргарет, опираясь на руку дочери, прошла мимо него, он задал еще один вопрос. — Одно дело, Маргарет. Во сколько Билл вернулся сюда в пятницу вечером?

  Она остановилась. "Почти полночь. Без четверти без десяти. Ты должен знать, Чарли, он был с тобой. Я помню, как он вошел и подошел к моей комнате, я к тому времени, конечно, уже был в постели. Мягко постучал в дверь, чтобы убедиться, что я еще не сплю. Он на мгновение присел на кровать и, взяв меня за руку, рассказал, какой у него был хороший вечер. Чарли, ему было приятно поговорить с тобой. Вы могли видеть это, видеть в его лице, что-то от той старой жизни снова. Давно я этого не делал, любовь моя, сказал он. Я и Чарли Резник закрыли бар вместе. Сегодня я буду хорошо спать, сказал он и поцеловал меня здесь, в макушку, прежде чем пожелать спокойной ночи.

  Как ни странно, Резник взял ключи и сел за руль. Менее чем в полумиле вниз по дороге он подал сигнал направо и остановился перед небольшой вереницей магазинов. Линн вообразил, что он собирается выйти, купить газету или зайти в магазин без лицензии за пивом. Но двигатель работал на холостом ходу, он сидел, положив руки на руль.

  — Думаешь, она лжет? — сказал он наконец. — Что-то сдерживает?

  "Нет."

  — Значит, правду говоришь?

  "Да. Как она это видит. Все, что она знает, да.

  Резник медленно выдохнул. — Возможно, было бы легче, если бы она солгала, если бы знала, что что-то происходит.

  — А есть?

  Когда Резник повернулся к ней лицом, мужчина средних лет, выходящий из газетного киоска, остановился и уставился на машину, только медленно начав уходить, Пост перекатился в его руке. Резник увидел его и подумал, как они выглядели, он и Линн, еще одна несовместимая пара, застрявшая в середине романа, одна из них вышла замуж, скорее всего, за него.

  Он сам довольно часто наблюдал за парами и приходил к тем же выводам, иногда неуместно. Однако чаще всего он оказывался прав: влюбленные запутались в собственной холодной, липкой паутине.

  — Думаешь, это женщина? Пек?

  — Что ты имеешь в виду? — спросил Резник.

  "Ну ты знаешь …"

  — Что у него был роман? Счет?"

  — Это то, о чем ты думал, не так ли? Путь, по которому ты идешь».

  — А с Пеком?

  "Почему нет?"