Легион «Проклятых»

В общем, мы все шли злые, замерзшие, хорошо хоть сытые, обоз таки догнал нас к утру. Песни петь ни кто уже не желал, впервые дни напелись до хрипоты, а потом, молча, маршировали по дороге. Солдаты стали угрюмы, единственной, пусть и сомнительной радостью в эти дни, для нашего отряда стала лесная речушка. Не обращая внимания на собачий холод, мы, стуча зубами, забирались вводу и старательно отдирали налипшую пластами грязь. Правда подобных нам безумцев, оказалось немного, и большая часть потешалась с берега, взирая на наши страдания. Чем это было вызвано, мне стало понятно чуть позже, когда я стал устраиваться спать. Не успевшее согреться тело, окутал вечерний мороз, и заснуть оказалось дело весьма проблематичным. Получасовая пляска вокруг костра в компании с Салеком, согрела нас достаточно для того что бы уснуть.

В общем скучным наш переход я назвать не могу. Утомительным? Да. Однообразным? Да. Сегодня я даже стал подумывать, о том, что быть кузнецом очень даже неплохо. Всегда тепло, хлеб на столе, бегать по лесам, мерзнуть по ночам и голодать не придется.

— Знаешь — шепотом обратился ко мне Салек, — поговаривают, что скоро мы придем.

— Да уж скорее бы — ответил я.

— Э-э-э не скажи — покачал головой парень — мы ведь не на прогулку вышли, а на войну. Еще говорят, что завтра-послезавтра будет битва.

— А это-то, откуда известно — засомневался в достоверности известий я.

— Так командиры поговаривают — уверенно ответил Салек.

— Ну-у… мало ли что говорят, поживем, увидим — а внутри, в районе живота стало как-то пусто и холодно, сердце сжало. Сердито взглянув на друга, я продолжил топать молча.

Бой. Как я мечтал в детстве, сесть на коня, взять копье в руку и ринуться лавиной на врага. Мне представлялось грандиозное сражение, где враги будут падать сраженные моими ударами, и как они побегут в страхе перед силой наших мечей. А теперь, вспомнив о том, зачем нас учили и куда мы идем, будто все переменилось. Засосало под ложечкой, вроде моя мечта даже частично исполнилась, но предстоящее вызывало во мне противоречивые чувства. Страх и ожидание предстоящей битвы будоражили кровь. Зубы стали тихонько постукивать, хотя было лишь немного прохладно. Бросив взгляд на Салека, я с неким удовлетворением заметил, что он и сам слегка побледнел, глаза лихорадочно поблескивают, а пальцы нервно теребят ремни походного рюкзака.

Я стал осматриваться, многие из тех лиц, которые я видел, тоже были напряжены и хмуры. А может слухи и правдивы.

Едва время перевалило за полдень, как раздался звук горна. Остановка и разбивка лагеря. Заученным движением мы стали занимать свое место в поле и ставить палатки. Едва мы закончили это благое дело, как поступил новый приказ и наш отряд отправился копать место для частокола. Это могло означать только одно. Мы тут встали надолго.

— Ну вот, я же тебе говорил! — довольно ощерился Салек, — Точно биться будем.

— Да лучше бы ты ошибся! — в сердцах рявкнул я.

— Отставить болтовню! — прикрикнул на нас Ларс, как раз проходивший мимо нас.

Соседи украдкой погрозили нам кулаками. Этот офицер, в отличие от Фрайна или мастера Грена, не наказывал в привычном для нас понимании, он не затруднял себя поиском правых и виноватых, не применял телесных наказаний. Все было гораздо проще, весь отряд получал лишний час работы. И надо сказать, такой метод воздействия оказал чудодейственный результат, все конфликты умирали еще в зародыше. Самым непонятливым грозило, обстоятельное объяснение его неправоты в составе всего отряда.

Мы подошли к небольшому холму, на котором разбило палатки наше начальство. Судя по тому количеству бревен, то их хватит только как раз на то, что бы обнести эту возвышенность. Посмотрев на начавшую жухнуть и желтеть травку, я тяжело вздохнул. Пусть работы для трехсот человек не так уж и много, все же более чем достаточно. Потерев руки, друг о друга, я взял с телеги лопату и воткнул в твердую землю. Начало положено.

Вскоре по периметру ставки вырос приличный вал из земли. Руки устали и просили отдыха, а сделано было едва ли половина работы. Видя, что солдаты стали терять и без того не великий энтузиазм, Ларс решил нас подстегнуть и крикнул:

— Если не успеете закончить до ужина, то останетесь голодными — и довольно улыбнулся, узрев с каким усердием, мы принялись вбивать в землю частокол и засыпать его землей.

— Побери Брукх этого Ларса — бурчал под нос Салек, засыпая бревно, которое держал я, — почему именно наш отряд? Все остальные уже давно сидят и отдыхают, и только мы тут горбатимся.

— Э-э нет — не согласился я с ним — нам еще повезло, вон семнадцатый отряд ямы выгребные копает, а в них тут же гадят, представляешь какой там «аромат»?

Еще бы ему не представлять, сами каждый божий день туда ходим, и как можно выносить этот смрад более пары минут, мне представить было сложно.

— Все! — с облегчением изрек я, когда последний столб был установлен.

— Ага! — не менее уставшим голосом ответил друг.

На большее нас не хватало, хотелось одного упасть на лежак и не двигаться, но тот аппетит, что мы «нагуляли» требовал своего.