Легенды. Предания. Бывальщины

И сказали ей все, что было.

Та баба слушала-слушала и ну просить:

— Матушка Пятница! Взмилуйся мне, помилуй меня, грешную. Поставлю тебе свечку и другу-недругу закажу обижать тебя, матушка!

И что ж ты думаешь? Ночью, вишь, опять приходила она и выбила из глаз у той бабы костру-то, и она опять встала.

Грех великий обижать матушку Пятницу — прядиво мыкать да прясть!

ШЕЛ АЛЕКСАНДР ОШЕВЕНСКИИ

Преподобный Ошевенский отец Александр многомилосьливый опоселился в Ошевенском. Года не знаю, не могу сказать, в каком году. Шел он здесь престарелым, старцем был таким темным. Старцем глубокой-преглубокой старости он шел. Понравилось ему эта Ошевенская тайга, лес непроходимый, болота, реки, озера.

Оприселился в первой деревне Халуй (теперь эти Халуи называются Черемушки). Так его не возлюбили, как он такой рипсозатой, грязной, ходит скимник какой-то, не понравился он деревенским:

— Уходи от нас, не занимай место этто. Не ставь монастыря никакого, не разводи ничего! Уходи, нам такого не надо.

— Ну, ладно. Могу уйти от вас: я человек не греховодный, — вот взял им и говорит. — Ну, ладно. Когда вы мне не уважили, и я вам не буду уважать. Возьму вот батожком тыкну — и река та уйдет под землю вашу, и будете жить без реки.

— Ну и как, тебе такого дела не сделать!

— Нет, — говорит, — сделаю.

Вот он взял батожком своим, подсохом тыкнул в землю — и пошла река под землю. Мимо деревни и под землю пошла.

Если когда водопольё большое, то река у их шумит. Каменье все оголилося, все каменье, все оголилося. Ну, вот он и пошел, ушел от них. А река миновала деревню и опять из-под горы вышла, и своей дорогой идет опять река.

Он пришел в Низ: деревня Низ — Михеево. Его не пустили опять.

— Ну, ладно, живите ни серо ни бело.

Ну, так они и живут, только на одних убытках кое на каких. Опять от них он ушел.

Оприселился он: была тайга, о реку мост. Место такое возлюбовал веселое. Ну, ему и разрешили поставить монастырь в этой тайге. Ну, он это строил монастырь, построил. Оприселился, стал молиться. Возверовали там темные люди, не так были грамотные, только любили одного бога, и все.

Было очень много змей, гадов. На пастбище жгали. Повалятся скотина отдыхать — они в этот момент их жгут. Один старичок пришел и говорит:

— Вот, — говорит, — преподобный Ошевенский, отец Александр! Такое горе случилося: змей корову жгнул. Еще была одно только богатство — корова, и то змей жгнул.

— Ну, тогда уж я еще такие чудеса могу вам сотворить.

— Ну, преподобный, если можешь, так пожалуйста.

— А будь он проклят до тех мест, покуда мой звон слышно! — говорит.

И больше в этом месте Ошевенском, в окружность километров десять, змеей нет. А подальше валом змеей там.

СЛЕД НА КАМНЕ

Один он такой, как странник, был-шел. Думали, он такой старичок какой-то. Вот он сел туда — они испугались: что он будет делать? А он говорит:

— Я здесь буду оприселяться.

— Ты что это строиться будешь, дак поля жалко.

Вот его взяли и прогнали. Говорят: «Уходи».

Вот он пошел и тут, где родничков наделал, пошел он по деревне.

В деревне лежал камешок. Он на этот камень ступил ногой, след оставил и пошел дальше.

— Вот, — говорит, — живите ни серо ни бело. А ухожу, найду место.

Шел он, до Реки дошел. Это где волость — Река. Дошел до Реки, свернул в лес. Там такой горбышок нашел, определил — хотел монастырей поставить. Не понравилось: место сырое.

(…) Дальше пошел в сторону. И вот идет — о дорогу все роднички. Потом там сделал тоже много родников и там тоже оставил следы — знак, что он был тут.

Вышел на большую дорогу. Эта дорога не зарастает. Вот куда он шел — не зарастает лесом, как на тракторе проехано.

Пошел дальше, дошел до Ошевенска. Там монастырь был построен.

О странниках

ЗАРАСТАЙ МОХОМ-ТРАВОЮ

…И даже эти озера признаки у нас есть. Вот пройди вот так: как берег. И уж этому времени вот по книге как записано — 240 лет (в то время, в 37 или в 38 году, мы определяли — 240 лет, а теперь период уж еще дальше стал). И вот это озеро заросло…

А там еще интересно было написано, как оно заросло. Раньше ведь ходили, монахи ходили, ну как… с котомкой, собирали куски да всё. Вот один попросил, знашь, у старика у Гонешкова:

— Дай ты мне рыбы на уху.

А он и говорит:

— Вашего брата ходит тут: кажному давать, дак и себе не останется.

Он перекрестил это озеро и сказал:

— Зарастай мохом-травою.

И вот с тех пор стало зарастать и зарастать, и сейчас скот по нем уж ходит, болото…

А сейчас были геологи, дак там определили: восемь метров торфу уж наросло. Будут разрабатывать сейчас.

ДВА СТАРИЧКА

Рассказываю со слов мамы…

В их деревне два старичка пришли к купцу, у него детей не было, а жена была в положении. Старички были оборванные, а богатые не любят таких. Попросились они ночевать, их покормили у порога мало-мало, и просидели они весь день.

Потом приехал купец богатый из города. Они его приняли — напекли, настряпали: богатый богатого хорошо угощает. Стариков уложили в анбаре, а купца на кровати, простыни белые расстелили, одеяла…