Легенда о Льюке

— Ох, я и не знаю, ты удивишься, что можем мы, короли, делать, когда мы в настроении. У меня обычно есть мышь, которая отрубает головы, так что убери свою лапу, простой мышь, прежде чем навлечёшь на меня гнев!

Мартин посмотрел на Тримп в притворном ужасе.

— Надеюсь, этот король не прикажет своим палачам чего-нибудь ужасное!

Ежиха легонько пихнула хвост Гонфа.

— Да, о Король, твоя очередь готовить ужин, когда мы вернёмся в лагерь!

Крар приземлился посреди них, ухитрившись не сбить никого своими гигантскими крыльями. Он жестикулировал своим клювом.

— Лучше мы уберёмся отсюда. Я считаю, они очень злы на нас, особенно на меня. Давайте, уходим!

8

Когда чуть стемнело, путешественники решили плыть дальше, а не валяться в лагере. Крар Лесностраж провожал их взглядом с берега реки.

— Доброго вам пути, о Король Воров, да сопутствует вам удача. Вы не увидите меня, но я буду лететь над вами и охранять, пока вы не покинете мои владения. Подчиняйтесь приказам Короля и ведите себя хорошо, сквайр Пых, или я верну вас к воронам-мертвякам. Пусть судьба помогает вам, госпожа Тримп, друг мой. И вам, добрый Динни, и вам, сэр Мартин. Я не забуду, что вы поклялись своей честью за меня. А сейчас идите, добрые звери!

Пыхтун начал плакать, когда они на парусах поплыли вниз по течению.

— Вахаах! Пых не хочет, чтобы Крар уходил!

Мартин позволил малышу грести одним веслом.

— Крар не ушёл, Пых, он смотрит на нас, даже когда мы не можем его видеть. Помаши ему, давай!

Пыхтун помахал своей пухлой лапой и почувствовал себя лучше. Воитель, держа весло вместе с бельчонком, попытался объяснить как можно лучше:

— Иногда друзья уходят от тебя — это будет случаться всё чаще и чаще, когда ты подрастёшь, Пых. Но если ты по настоящему любишь своих друзей, они никогда не уйдут. Они будут смотреть на тебя откуда-то. И они будут всегда в твоём сердце.

Вечером они увидели вдали отблески костра. В полной тишине и с осторожностью друзья приблизились к нему, надеясь, что если там кто-нибудь из врагов, они смогут проскользнуть незамеченными. Но когда чей-то голос, поющий песню, отозвался в сумрачном воздухе, Гонф успокоился и захихикал:

— Я везде узнаю этот громовой баритон, товарищи. Отличный голос, но не говорите ему, что я сказал. Хахарр, послушайте-ка его!

Это был отличный голос, хотя скорее бас, чем баритон. Глубокий и густой, он заглушал журчание и шум реки.

— Хуууууу рум тум то, фолах диддл до,
Мои сапоги полны воды,
А хлеб не пропёкся,
Так что я пожираю яблочные пироги
И глотаю доброе тёмное пиво. 

Хуууууу, благослови мой мех, ты сидишь напротив,
Тут медовик и салат,
И у тебя нет выбора,
Придётся меня слушать,
И я спою тебе эту балладу!

Выражение полнейшего озорства появилось на мордочке Гонфа. Сложил лапы чашечкой у рта, он принялся петь, превосходно подражая глубокому голосу певца:

— Хуууууу ты сидишь там, а я сижу здесь,
И не хочу я слушать твою балладу,
Но я съем твой пирог
И загляну тебе в глаза
С ушами, полными салата!

Из-за изгиба берега вылетела маленькая искусная долблёнка, ведомая толстой землеройкой с ясеневым шестом. Тримп знала, что землеройки обычно агрессивные и с плохим характером, но эта была другой. Он исполнил весёлую джигу, приветствуя компанию. Было неудивительным, что Гонф и землеройка знали друг друга. Землеройка прыгнул на борт плота, они похлопали друг друга по спинам и потрясли лапы.

— Лог-а-Лог Фурмо, толстый сын водяного обжоры, как только я услышал это пение, я узнал лучшего исполнителя баллад в этой части Страны Цветущих Мхов!

— Хахарр, Гонф Мышевор, ловколапый ты мошенник, если бы я не знал, что это ты отвечал мне, я бы подумал, что это пою я. Подплывай к лагерю и возьми своих приятелей с собой, идёт ужин. Эй, Мартин, это ты, Воитель? Рад видеть тебя, товарищ!

Динни хлопнул капитана землероек копательным когтем.

— А меня ты не знаешь, или, может, я узнал о тебе от бабочки?

Лог-а-Лог Фурмо встал, потирая глаза.

— Потони моё бревно, неужели это тот худой молодой крот Динни, которого я знал? Что случилось, товарищ, внутри твоей шкуры ещё какой-нибудь зверь?

Динни засмеялся, похлопав по своей обширной фигуре.

— Нет, сэр Лог, я просто немного подрос и стал сильнее, пока ты не воровал мою еду.

Фурмо повернулся к Тримп:

— И что делает эта вежливая ежиха с такими разбойниками?

Тримп улыбнулась.

— Слежу за ними.

— Тогда, я думаю, мне лучше проследить за своими манерами, — засмеялся Фурмо.