Легенда о хрустальном яйце

— В пятидесятом году для черно-белой стереоустановки мы тоже применяли поляроиды. Но когда сделали аппаратуру, то вдруг обнаружили, что зритель в очках не может пошевелиться: наклон головы вызывал смещение сориентированных плоскостей, изображение искажалось. Допускался наклон всего в четыре градуса. Мы повесили носы, — всё было готово, и вдруг такая неприятность. Выручил Шмаков. Он предложил посадить поляроиды на шарнирчики. Так и сделали. Под действием собственного веса поляроиды стали принимать вертикальное положение.

— А на каком уровне сейчас теория в этой области?— поинтересовался я.

— На самом высоком, — улыбнулся Джакония. — Мы начинали примерно в одно время с американцами. Тогда ни у них, ни у нас никакой теории не было. Теперь есть стройная, подтвержденная экспериментами теория стереотелевидения; больше того — цветного объемного телевидения. Эту теорию в Советском Союзе разработал профессор Шмаков.

И не только Шмаков. Буквально за несколько дней до нашего разговора сам Джакония на ученом совете института блестяще защитил диссертацию по основам цветного объемного телевидения. Я не стал ему напоминать об этом, — было как-то неловко. Я только задал обычный для всякого посетителя кафедры Шмакова вопрос:

— Каковы ваши планы?

— Планы? Во-первых, хотим освободить зрителя от очков, дать ему возможность прямо на экране наблюдать объемное изображение. Во-вторых, работаем над созданием совместимой цветной объемной системы. Хотим, чтобы черно-белый телевизор мог принимать передачу из стереоцветной студии. Конечно, в плоском и черно-белом варианте. Мы должны обойтись обычным спектром видеочастот. В этом трудность. Но кое-какие результаты уже получены. — Джакония наклонился ко мне и будто по секрету сообщил:

— А Жебель мечтает о таком объемном телевизоре, вокруг которого можно будет ходить, экран которого можно осматривать со всех сторон, как в синераме. Но до этого еще далеко...

Далеко ли? Шмаков разрешил просмотреть мне кафедральную корреспонденцию. Меня интересовало будущее объемного телевидения. Оказывается, у астрономов есть заветная мечта наблюдать полет метеоритов с двух точек при помощи двух камер, но изображение получать на одном экране. Летчики хотят использовать стереотелевизор для слепой посадки. В туман, дождь и снег он поможет им видеть «глубину». Присмотрели место для объемного телевизора и на Уральском машиностроительном заводе. Механические клещи, которыми вытаскивают из колодцев остывающий металл, с применением стереовидения, так считают сталевары, обретут «зрение»... Этот перечень можно продолжать и продолжать.

Совсем недавно цветная стереотелевизионная установка, разработанная на кафедре Шмакова, вернулась из Генуи. Она ездила в Италию вместе с советской выставкой. И очень может быть, что эта установка так и останется выставочным экспонатом. Потому что сбывается мечта доцента Жебеля. Сотрудники кафедры Шмакова приступили к созданию новой трубки для объемного телевидения. Первые опыты обнадеживают.

ПЕРЕДАЧА ИЗ БУРОВОЙ СКВАЖИНЫ

На острове Артема профессора Шмакова и сотрудника его кафедры А. Г. Кондратьева встретили с недоверием. Именно с недоверием, потому что в негостеприимстве нефтяников Каспия не упрекнешь. Вопрос, с которым приехали ученые,— насущный, больной вопрос для нефтяников. Но хозяева черного золота примирились, свыклись с мыслью, что проблема пока неразрешима, а в чудеса эти люди в промасленных ватниках, с загрубевшими на морском ветру лицами верили слабо...

— Сейчас всё увидите сами, — говорил буровой мастер Шмакову и Кондратьеву по дороге к одной из вышек. — На глубине пятисот метров сломался бур. Мы как раз подоспеем, увидим, как будут его извлекать из скважины. Зрелище!..

Подоспели они действительно вовремя, но присутствовать при извлечении бура им так и не довелось.

— Забрали старика на другой участок, — разводя руками, доложил молодой бригадир азербайджанец. — Попробуем сами, только быстро не получится.

Нефтяники опустили на тросе в скважину свинцовую болванку. Достигнув сломанного бура, она расплющилась, как бы прилипла к нему. Затем приступили к извлечению болванки. Трос медленно наматывался на барабан, метр за метром поднимая к поверхности расплющенный свинец. Уже солнце склонилось над материком, в том месте, где дамба соединяет с ним остров, а нефтяники всё еще возились у скважины. А ведь предстояло по отпечаткам на свинце изготовить инструмент, которым они смогут зацепить бур. Это еще день работы: нужно ехать в мастерские, на вышке сложный инструмент не сделаешь. Много уйдет времени, прежде чем нефтяникам удастся извлечь бур...

На обратном пути мастер, как бы извиняясь, говорил:

— Жаль, старика не видели. Ему и свинец не нужен. Камень иногда опускает в скважину и выстукивает, как врач больного. Таких, как он, на острове немного. Вот и ездит от вышки к вышке.

— Ну, а если всё-таки телевизионную камеру опустить в скважину? — возвратился к прерванному разговору Шмаков. С этим вопросом они и приехали на Артем.