Легенда о хрустальном яйце

 

В. Узилевский «Легенда о хрустальном яйце»

В этой книге два героя - известный советский ученый Павел Васильевич Шмаков и телевидение, интереснейшая из современных наук. Пятьдесят лет отдал профессор Шмаков науке, из них тридцать - телевидению. П.В. Шмаков стоял у колыбели телевидения, позже он руководил кафедрой в Ленинградском институте связи имени Бонч-Бруевича, где решаются самые актуальные проблемы, связанные с объемным, цветным и промышленным телевидением. Автор книги Владимир Узилевский - сотрудник кафедры Шмакова, по специальности он инженер-связист. Книга о профессоре телевидения была задумана им давно, еще в студенческие годы, когда на страницах ленинградской "Смены" стали появляться его первые очерки. Позднее, уже работая над книгой и постоянно бывая в Институте связи, Узилевский настолько увлекся работами кафедры Шмакова, что, изменив своей инженерной специальности, стал телевизионщиком. Работа бок о бок со своими героями, увлеченность профессией, литературный опыт позволили ему написать живую и увлекательную книжку, которая, очевидно, будет с интересом прочитана как специалистами, так и самым широким кругом читателей.

Издательство: "Лениздат" (1965)

(Отсутствуют страницы 1-14).

СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ

 (...)

ПУТЬ В НАУКУ

 (...)

КЛАДОИСКАТЕЛИ

(...) и оврагов. За первой рекой Павка увидел вторую, за ней третью, потом четвертую, пятую... Сколько их, Содышек?

Ему почудилось, что он вдруг попал в сказку. Немало слышал Павка сказок от своей бабки Евфросиньи. Никто во всей деревне не знал их столько. Может, это и есть тридевятое царство?

Павка поднял голову. Слепящее пламя обрушилось в глаза. Множество разноцветных солнц, переплетаясь своими сверкающими лучами, заполнило всё небо. Павка отнял стекло от глаз, чудо сразу исчезло. Всё стало обычным, хорошо знакомым. Он опять посмотрел через стекло. И снова явилась сказка. Павка глядел на Сновицы, в которых знал каждую избу, каждый кол в изгороди, и не узнавал их. Он увидел высокие дворцы и терема, окруженные зелено-голубыми садами. И ему стало невмоготу таить в себе все эти чудеса. Пусть и Санька увидит.

— Саня, глянь-ка, чудо какое, — Павка осторожно передал стекло другу, который всё это время не сморгнув следил за ним.

Когда Санька вдоволь нагляделся, они уселись на траву, положили перед собой похожее на кусочек льда стекло и принялись обсуждать находку. Павка не сомневался, что на дне реки зарыт клад. Да и Саньке хотелось, чтобы всё было именно так.

Кладоискательством они «заболели» еще минувшим летом. Когда бабка Евфросинья на беду всей деревни рассказала внуку легенду про зарытые разбойниками сокровища, «золотая лихорадка» охватила сновицких мальчишек. С утра до темноты перекапывали они свои и чужие огороды. Ямы, кучи свежей земли и песка появились у стен монастыря и во дворе подрядчика, у самой будки свирепого, с желтыми громадными клыками, волкодава. Но клада никто не находил. Безрезультатные поиски зарытых кладов перешли в другую страсть: все мальчишки и девчонки принялись собирать черепки.

У Павки Шмакова тоже появился свой тайник с черепками. Но эти разноцветные, нередко действительно красивые стёкла были кладом лишь в Павкином воображении. Среди ребят черепки ходили как деньги, хотя Павка знал, что для всех остальных его богатство — всего лишь груда битых тарелок и чашек.

Только это, найденное в иле стекло—необычное, может даже — волшебное. Павка уверен в этом.

— Давай искать,— предложил Санька.

И они разом прыгнули в Содышку, в то место, где Павка нашел под раком стеклянное яйцо. Прозрачная вода сразу же помутнела. Солнце уже не достигало дна, лучи его терялись в речной мути.

Искать стало трудно. Они рыли на ощупь, чаще и чаще высовывая из воды голову, чтобы глотнуть воздуха. Сначала на берег вылез обессиленный Санька. Упрямый Павка еще раза два нырнул в одиночестве, а потом и он прекратил поиски.

— Покажу деду,— вздохнул опечаленный Павка,— Может, дед чего знает про эту штуку. А клада, видно, нет.

Загудел церковный колокол. Ребята побежали в деревню.

Полуденная жара тяжелым розоватым пластом нависла над землей. Пора нести в поле обед.

СКАЗ О ВОЛШЕБНОМ КАМНЕ

Павка быстро отыскал своих. Дед дремал в тени ивняка, а мать — под недометанной еще скирдой, из которой торчали вилы и грабли. Второпях протянув матери кувшин и котомку с едой, Павка подскочил к деду.

— Деда, дедушка, вставай, — затормошил он его, — смотри, что я нашел.

Дед сердито повел нависшими бровями, открыл глаза.

— А, внучек, — обрадовался он, завидев Павку.— Обед доставил? Вовремя... В самый раз...

Дед проворно поднялся на ноги, потянулся.

— Ты чего мне, Павлуха, сказал? — спросил он.

— Чего, чего, — пробурчал Павка, обиженный дедовским равнодушием, — Вона что я в Содышке нашел. На самом дне, под раком.

Дед взял из Павкиных рук стекло. Положил на ладонь. Стекло заиграло, заискрилось. Будто тысячи светлячков засверкали внутри него. Каждая грань горела своим особым цветом.