Легенда о хрустальном яйце

Шмаков точно не помнит, когда пришли к нему на кафедру три молодых энтузиаста, мечтавших стать учеными: Д. Д. Аксенов, Л. Г. Писаревский и Н. П. Тхоржевский. Во всяком случае они стали первыми аспирантами профессора и первыми кандидатами наук. Темы их диссертаций тоже касались телевизионных преобразователей, только иного типа. Они исследовали физические свойства тогда уже существовавших трубок, разрабатывали новые, в том числе и супериконоскоп Шмакова—Тимофеева. Вероятно, установки, на которых экспериментировали Шмаков и его ученики, сейчас показались бы архаичными и чересчур простыми. Сделанные ими в то время наблюдения развиты и дополнены, а некоторые пересмотрены. И всё-таки именно тогда рождалась одна из ведущих современных школ телевидения...

Лет десять назад на страницах газет и журналов дискутировалась заманчивая, увлекательнейшая проблема телевидения — видеотелефон. Впрочем, слово «проблема» не совсем точно характеризует сложность стоявшей задачи. Уровень технического и научного развития самого телевидения, телефонии и дальней связи позволял уже тогда довольно просто ее решить. Но, видно, до нее еще не доходили руки. И только в 1963 году, разговаривая по телефону, москвичи, ленинградцы и киевляне смогли увидеть своего собеседника.

Да, сейчас видеотелефон для ученых не проблема. Но в тридцать девятом году, когда профессору Шмакову поручили разработку видеотелефонной связи для Московского Дворца Советов, не многие специалисты поверили в успех эксперимента. Тогда только-только засветились экраны первых советских электронных телевизоров...

Эксперимент удался. Эту сложную задачу вместе со Шмаковым решали молодые инженеры В. Л. Крейцер и О. Б. Лурье. Сейчас они оба — крупнейшие специалисты, доктора наук. Работу прервала война. Прервала, когда уже всё самое трудное осталось позади.

Я плохо помню блокадный Ленинград. Наверно, потому, что был слишком мал тогда и до конца не понимал всего, что происходило вокруг. Память сохранила лишь отдельные детали, и среди них вечерние улицы осажденного города.

...Еще студентом Петербургского университета Розинг задумал построить аппарат, который позволил бы передать на расстояние любое изображение...

На город опускался зимний сумрак. Но не вспыхивали, как прежде, на улицах фонари, не светились разноцветными абажурами окна.

Я знал, что всё это называется длинным словом: светомаскировка. Всё темнее и темнее становилось на улице. Того и гляди, собьет с ног какой-нибудь прохожий. И вдруг в темноте сверкнет светлячок: один, другой, третий. И вот уже всюду, куда ни посмотришь, перемигиваются желтовато-белые огоньки.

Розинг решил половину задачи: он построил электронный телевизор. Лаборант Ташкентского университета Борис Грабовсний сконструировал действующий макет полностью электронной телевизионной системы...

И мой собственный, прикрепленный, как важный орден, на отвороте бушлатика, тоже светится и мерцает. Он и сейчас хранится у меня, этот жетон, как реликвия, как память детства. Только теперь он уже не светит в темноте...

Помню, как однажды вечером мы с матерью отправились на трамвае к родственнице. Трамвай петлял через весь город. В запотевшем окне я сделал крохотную щель и стал смотреть на улицу. Открывшееся зрелище поразило меня: в темноте четко-четко вырисовывались фонарные и трамвайные столбы, словно кто-то подсвечивал их изнутри. Потом неожиданно возникла светящаяся полоса между мостовой и тротуаром. Прогромыхал мимо трамвай. Его большущий номер тоже мерцал и светился...

Совсем недавно в одной из книг я прочитал о том, что во время войны кафедра Шмакова разрабатывала флюоресцирующие жетоны и светящиеся краски. И что ж тут удивительного: ведь в ту пору даже артели детских игрушек изготовляли гранаты и снаряды...

Эксперимент проходил в старой части Ташкента, в доме узбека Юсуп Хана Мурзамухамеда.

С первых же дней войны Шмаков возглавил всю научно-исследовательскую работу в институте связи. «Оборонная тематика» — так кратко назывались научные темы того времени. Тысячи снарядов и бомб обрушивали фашисты на Ленинград. И вскоре одной из главных проблем стало спасение людей, заживо погребенных под руинами домов. Сотрудники кафедр телевидения и акустики под руководством Шмакова разработали прибор для обнаружения людей, засыпанных обвалами. Это уже были не научные эксперименты, а продиктованная жизнью практика...

Однажды, уже после отбоя воздушной тревоги, институт вдруг потряс взрыв. Шмаков похолодел. Он сразу понял, в чем дело...

На одной из улиц неподалеку от института в глубокой воронке лежала неразорвавшаяся бомба. Саперы, пытавшиеся ее обезвредить, обнаружили взрыватель новой, неизвестной конструкции. Можно было бомбу отвезти за город и взорвать ее там. Но кто знает, сколько еще таких бомб сбросят фашисты на город? И военные попросили ученых помочь им разгадать секрет нового немецкого взрывателя. Задача была под силу только специалисту-физику. Вызвался профессор Михаил Михайлович Ситников. И вот бомба взорвалась...