Легчайший воздух

Когда я поняла, что за всем этим стоит Ронан, я зациклилась на том, чтобы освободиться и найти Мередит, вместо того чтобы попытаться понять, почему Харрис лгал о своем местонахождении.

Руки в боки, Бервик хмуро смотрит на меня.

– Конечно, был. Он ее и нашел.

На секунду моя челюсть отвисает. Я судорожно пытаюсь понять, что это значит. Я собираюсь было спросить, но тут полицейская рация оживает. Велев мне сидеть на месте, Бервик хлопает дверцей машины и спешит к заднему двору крошечной хижины.

Запотевшее ветровое стекло мешает мне видеть, но я могу различить крики мужчин, хотя и не разберу, что они говорят.

Выстрел.

Затем еще три подряд.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Мое сердце останавливается. Я застываю на месте.

Ронан – полицейский. Он вооружен и обучен стрелять на поражение.

Я трусливо запираю дверь. Мой измученный ум выдает сценарий, в котором Ронан бежит к машине, целясь мне в лицо, а вокруг на окровавленном снегу лежат мертвые тела агентов ФБР. Я знаю, что замок не спасет меня, но в этот момент мне ничего другого не остается, кроме как нырнуть под одеяло.

– Десять тридцать три, стреляем. Десять тридцать три, стреляем. Подозреваемый ранен, но до сих пор не обезврежен. – В автомобильной рации, посылая ударные волны через мое замерзшее тело, раздается мужской голос. – Присылайте помощь. И врачей.

Как только Бервик появляется из-за дома, я понимаю, что все это время сидела ни жива ни мертва. Он бежит ко мне, и я открываю дверь, чтобы впустить его.

– Оставайтесь здесь, – говорит он. – Мы поймали его. Он стрелял в нас из леса. Один из наших парней выстрелил в ответ. Попал в него дважды.

– Он жив? – спрашиваю я. Бервик резко вскидывает голову. – Пока да. У него сильное кровотечение. Он в сознании, и ему лихо, больше ничего сказать не могу.

С этими словами он закрывает дверь и говорит по рации, после чего вновь идет по снегу за дом.

Я очень надеюсь, что этому ублюдку больно.

Я очень надеюсь, что его смерть будет медленной и мучительной.

И я очень надеюсь, что он не доживет до того момента, когда пожалеет о содеянном.

* * *

Агент Бервик настаивает, чтобы меня осмотрели врачи, но я отказываюсь и требую, чтобы он отвез меня прямиком к Мередит.

У входа в ее больничную палату дежурят двое полицейских. Они кивают Бервику, когда мы проходим мимо.

– Мер. – Увидев сестру, я замираю на месте. Я с трудом узнаю ее. Она такая бледная. Такая хрупкая.

– Грир. – Скинув одеяло с ног, она пытается встать и подойти ко мне, но медсестра останавливает ее, чтобы она не навредила себе.

Я подхожу к кровати и крепко обнимаю ее. Я не любительница обнимашек, но я могла бы обнимать ее вечно.

– Извини, что так получилось, – шепчет она.

– Тебе не за что извиняться. – Держа ее за плечи, я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. – Ты не сделала ничего плохого.

– Я не сказала тебе про Ронана, про наш роман. Я не сказала тебе, что разговаривала с Харрисом обо всем том, о чем не хотела рассказывать тебе, – признается она. – Я ничего тебе не рассказывала. Хотела, чтобы ты думала, что у меня все в порядке, что тебе больше не нужно беспокоиться обо мне.

– Теперь все это не имеет значения, – говорю я, проводя пальцами по ее спутанным светлым волосам. По дороге сюда я думала о Харрисе, о том, как он ее спас. Теперь же я была готова его придушить. Ведь это из-за него мои эмоции отправились в стремительное свободное падение, а я сама – в погоню непонятно за кем. Никогда еще я не была так рада, что ошиблась в человеке. – Скажу честно, я была в шоке, когда узнала про вас с Харрисом. Мне казалось, вы друг друга на дух не переносите.

Ее губы растягиваются в несмелой улыбке.

– Так оно и было. А потом однажды я позвонила ему. Хотела получить непредвзятый жизненный совет, и странным образом он превратился в моего психотерапевта и…

Моя сестра продолжает говорить. Она рассказывает мне про последние одиннадцать дней своей жизни, про Харриса, про то, почему она позвонила именно ему, а не кому-то еще. Про то, как он нашел ее благодаря некоему Джеку Говарду, местному бизнесмену, которому в Юте принадлежат сотни лесных домиков, которые он сдает в аренду.

– Я была в домике номер двадцать восемь, – говорит она. – Он нанял водителя, распечатал несколько карт и ездил по каждому адресу, пока не нашел меня. Эти домики разбросаны по всему штату. У него ушло на это несколько дней.

– Ух ты! – восхищаюсь я, чувствуя, как в моей груди вновь пробуждается любовь к Харрису. Я представляю его этаким супергероем-хипстером, и на моем лице невольно возникает глупая улыбка. – Кто бы мог подумать, что наш Харрис такой доблестный?

– Наверно, я? – Мередит наклоняет голову и смеется. Приятно видеть ее такой. Если честно, я ожидала, что после того, через что она прошла, от нее останется лишь бледная тень. А она оказалась вон какой стойкой! С другой стороны, а кто ее воспитал? Разумеется, я.

– Он просто прелесть, Грир. И все-таки я скучаю по старой версии.

– Кстати, где он?

– Наверно, пошел за кофе, – говорит она. – Он со вчерашнего дня пытался позвонить тебе, пока наконец не поймал сигнал.