Ледокол

Генерал-лейтенант войск связи Курочкин (во время описываемых событий – генерал-майор, начальник связи Северо-Западного фронта) сообщает о событиях тех дней в Прибалтике:

В район Паневежиса стали прибывать управления и отделы штаба. Окружное командование превратилось фактически во фронтовое, хотя формально до начала войны именовалось окружным. В Риге была оставлена группа генералов и офицеров, на которых возлагались функции руководства округом (На Северо-Западном фронте. С. 196).

Создание двух независимых систем управления неизбежно сопровождается созданием двух независимых систем связи. В Прибалтике фронтовую связь возглавил лично генерал-майор Курочкин, а его заместитель полковник Акимов руководил независимой от фронта системой связи военного округа.

Генерал Курочкин энергично создавал систему связи для тайно существующего Северо-Западного фронта. Это происходило, как он выражается, «как бы с целью проверки», а чтобы не насторожить противника внезапным появлением переговоров по новым военным каналам связи, использовались гражданские линии связи.

Впрочем, слово «гражданские» надо взять в кавычки. Таких линий связи в те годы в Советском Союзе не было. В 1939 году государственная система связи была полностью военизирована и поставлена на службу армии. Наркомат связи был прямо подчинен Наркомату обороны. Во всех нормальных странах система военной связи является составной частью общегосударственной системы связи, а в Советском Союзе, наоборот, общегосударственная связь была составной частью связи военной.

Управление Северо-Западного фронта вышло на полевой командный пункт не на учения, а на войну: «создавалась высшая оперативная организация для управления боевыми действиями» (Курочкин П. М. Позывные фронта. М.: Воениздат, 1969. С. 117). Фронтовая система связи для военного времени была заранее хорошо подготовлена и отлажена.

Все документы плана, частоты, позывные, пароли хранились в штабе округа, и в случае войны их нужно было рассылать в войска. Радиостанций же в округе насчитывалось несколько тысяч[42], следовательно, чтобы перестроить работу на военный лад, требовалась минимум неделя. Проводить эти мероприятия заблаговременно не разрешалось (там же. С. 115).

Отметим для себя, что вся система перестройки связи с мирного на военный режим в Красной Армии была построена не на предположении, что противник может напасть, и поэтому придется проводить перестройку практически мгновенно, а на предположении, что предварительный сигнал о проведении такой перестройки поступит от вышестоящего командования в определенное им время. Другими словами, план перестройки связи на военный режим был создан для использования не в оборонительной войне, а в войне, время начала которой выбирает советское командование.

Этот тайный период последних приготовлений Красной Армии к вторжению настал. 19 июня 1941 года начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Пётр Семёнович Клёнов отдал приказ генерал-майору войск связи Курочкину:

– Действовать по большому плану. Вам понятно, о чем идет речь?

– Да, мне все понятно, – доложил я (На Северо-Западном фронте. С. 195).

Жаль, что никто из советских военачальников в своих мемуарах не объяснил, что представлял собой этот «большой план». Но нам ясно, что планы у советских военачальников были, и их уже ввели в действие. Через несколько дней в соответствии с «большим планом» должно было что-то произойти, но Гитлер своими действиями не позволил осуществить «большой план», заставив советских командиров действовать не по намеченному плану, а реагировать на ситуацию, которую Гитлер навязал свои ударом.

7

Вот как генерал Курочкин обеспечивал выполнение «большого плана»: