Леди второго сорта

— Миледи, вы можете подсказать, где искать ваш артенид? — спросила, глядя на вновь появившийся силуэт, и в ту же секунду Дама сорвалась с места и устремилась ко мне. Я видела огромные глаза, раскрытый в немом крике рот, развевающиеся длинные волосы, и не могла пошевелиться. Миг — и Дама приблизилась вплотную, и я услышала тихий шелестящий голос: — «Помоги ему». А потом все неожиданно исчезло. Осталось только ощущение леденящего холода в районе солнечного сплетения, и неприятное покалывание в пальцах.

— Что она сказала? — шепотом спросил Моня.

Бледный, испуганный, он смотрел на меня с таким выражением, словно я сама была привидением. Я даже на свое отражение в зеркале покосилась, может, и правда превратилась в духа? Но нет. Моя внешность не претерпела никаких изменений.

— Она ведь что-то произнесла, только я ничего не понял, — продолжал бормотать Моня.

— Помоги ему, — повторила я слова призрака.

— Кому?

— Не знаю. Может, она имела в виду вас?

Я посмотрела на Тернгофа и задумалась.

— Вы не помните, где жила ваша матушка, когда была компаньонкой леди Летиции?

— Думаете, здесь?

— Я пытаюсь понять, как вы можете быть связаны с этим местом. И какая именно помощь вам нужна. Конечно, если Призрачная дама говорила о вас, а не о ком-то другом.

— Ну почему призраки не могут изъясняться понятнее? Являются, вещают какими-то загадками и исчезают, а ты думай, что они хотели сказать.

Моня обвел взглядом холл и вздохнул.

— Дорогая кузина Изабелла, вы ведь позволите мне еще немного пожить в особняке? — Тернгоф просительно посмотрел на меня и добавил: — Боюсь, пока здесь обитает этот призрак, мне с ним не ужиться.

Ответить я не успела. Дверь открылась, и на пороге появился Петерсон.

— Миледи, к вам пришел лорд Гарви, — доложил он. — Изволите принять? А то полицейские волнуются.

— Тер ректор здесь? — удивленно переспросил Моня. — Я, конечно, передал ему ваше приглашение, но не думал, что он им воспользуется.

Надо же, а я о нем совсем забыла! Столько всего произошло за последнее время, что я даже не вспомнила о своем желании пообщаться с ректором.

— Однако он воспользовался, — сказала Моне и обратилась к дворецкому: — Петерсон, а ты не помнишь матушку тера Тернгофа?

— Как не помнить, миледи? Такая милая тера была. Мухи не обидела.

— Да, маменька отличалась весьма кротким нравом, — подтвердил Моня.

— Она жила в особняке?

— Ну да, в комнате, что рядом со спальней старой хозяйки.

— А флигель? Она здесь бывала?

— Так флигель после смерти хозяина закрытым стоял. Сюда и не входил никто.

— А отчего умер муж леди Летиции? И почему она не носила его фамилию?

— Хозяин от удара помер, хоть и молодым был, а леди наша после его смерти снова свою фамилию вернула. А почему, никто и не знает. Наше-то дело маленькое, — добавил он свою любимую присказку, открещиваясь от любых расспросов. — Так что насчет лорда Гарви, миледи? — вернулся он к тому, с чем и пришел.

— Проводите его в гостиную. Я сейчас подойду.

Я обвела взглядом почти пустой холл. Что же все-таки имела в виду Призрачная дама? Для кого просила помощи?

Моня снова хрустнул пальцами, и этот звук вырвал меня из раздумий.

— Что ж, идем посмотрим, что там за лорд Гарви такой, — сказала я Тернгофу и пошла к двери.

***

Ректор оказался приятным мужчиной лет пятидесяти с намечающимся животиком и густой кудрявой шевелюрой. На его полноватом лице молодо блестели серые глаза, бабочка в мелкий горошек придавала облику гостя некоторую театральность, а белоснежная рубашка подчеркивала здоровый румянец и полные сочные губы, благодаря которым лорд походил на фавна.

— Леди Бернстоф, тер Тернгоф, темного дня, — лорд Гарви поднялся с дивана и шустро устремился к нам с Моней, но полицейские, стоящие рядом с дверью, были начеку. Они тут же сделали шаг вперед и преградили ректору дорогу, не подпуская его ближе.

— Простите за неудобства, лорд Гарви, — извинилась я перед гостем, и обратилась к охране: — Все в порядке, тер ректор — старый друг семьи.

Разумеется, сама я не помнила ни лорда Гарви, ни его знакомства с семьей Бернстофов, но мне не хотелось лишний раз афишировать собственное беспамятство.

— Леди Бернстоф, примите мои соболезнования, — оказавшись рядом и поцеловав мне руку, с сочувствием произнес ректор. — Ваша тетушка была очень достойной женщиной. Жаль, что она ушла так рано.

Лорд Гарви ненавязчиво взял меня под локоть и продолжил:

— Леди Изабелла, простите, что не пришел раньше, сами понимаете, дела академии требуют непрестанного внимания, и мне непросто найти время для встречи со старыми друзьями.

В умных глазах светилось участие и что-то еще, чего я не смогла разобрать. Вообще, большинство тех, с кем мне довелось познакомиться в Дартштейне, походили на шкатулку с секретом, и распознать, что они думают и чувствуют на самом деле, было довольно непросто. Пожалуй, из всех только Хольм оказался достаточно прямолинейным, и открыто выражал свои эмоции. И мне это нравилось. Была в оборотне какая-то цельность.

«А чего это ты вдруг про Лукаса вспомнила?» — поинтересовался внутренний голос, и я заставила себя отвлечься от ненужных мыслей.