Латая старые шрамы

? Ты что удумал? – Роксана испуганно ухватила меня за рукав, но я уже пёр вперед, точно дикий вепрь, увидевший волка. Влетел в спальню и ругнулся сквозь зубы – стул, на котором обычно висел мой кнут, был пуст. Этого еще не хватало, неужели я в своей отключке и оружие умудрился потерять?

? Ищешь хлыст? – негромко спросила следовавшая по пятам девушка. – Он в гостиной, на столе, я его на всякий случай к тебе поближе перетащила.

? Отлично! – Аккуратно отодвинув анью Эдан из дверного проема, я почти понесся на первый этаж. Ярость, как обычно придала сил, и я подумал, что сейчас и горы свернуть в состоянии. А, может, это просто Орфин дозу своих лекарств увеличил?

Пока я натягивал сапоги, в прихожую, взбудоражено поскуливая, вбежала Айна, удивительным животным чутьем поняв, что происходит что-то неладное. Я стиснул покрепче рукоять хлыста со свернутым пока хвостом, распахнул дверь и нехорошо усмехнулся. Многочисленные противники, что успели познакомиться с моим оружием, наверное, многое могли бы рассказать душному козлу, засевшему сейчас в повозке. О том, как кнут не хуже ножа вспарывает одежду, оставляя глубокие раны на коже, как выбивает глаза, как обжигает и стягивает шею, ломая позвонки. Досадно только, что предполагаемые рассказчики сейчас отсутствовали, кто по состоянию здоровья, а кто по причине ухода в мир иной.

? Не вздумай за мной увязаться, ? бросил я через плечо, уверенный, что свидетельница сейчас стоит за моей спиной, ? или я хлыстом зацеплю, или из экипажа с арбалета грохнут.

Легкий испуганный вздох дал надежду, что мне все же удалось напугать Роксану, и я, сбежав с крыльца, бросился к воротам. Айна неслась впереди, точно снежный снаряд, выпущенный из пращи. Отомкнуть запор оказалось делом минутным, и собака, первой вылетев в приоткрытую дверь, глухим рыком оповестила неприятеля, что вступает в бой. На ходу раскручивая хлыст, я заорал «Айна, ждать!» и рванулся к темной громаде экипажа, молясь про себя не поскользнуться на накатанной дороге. Сбросить с козел кучера, дальше с ним пусть собака разбирается. Потом в дело пойдут кинжалы. Распахнуть дверь, вытащить соглядатая. Главное, чтобы лошади не понесли, иначе, на ходу запрыгивать придется…

Мысли, одна за другой, вспыхивали в голове, а тело привычно было готово к броску. Наверное, кучер понял, что нарвался на серьезного противника, потому, не выступая в драку и не дожидаясь, пока я его настигну, заорал «И-йо!» и хлестнул лошадей. Пробежав почти квартал, я, наконец, остановился и сквозь алые круги ярости, плывущие перед глазами, смотрел, как тает в ночи проклятая повозка. С досадой сплюнул в сугроб и только сейчас почувствовал, как мороз принялся отчаянно щипать мои раны сквозь тонкую рубаху.Рокси, к слову, на этот раз оказалась умницей и закрылась, похоже, на все запоры. Правда, к моменту, когда брякнул последний засов, меня уже колотила видимая дрожь. Анья Эдан с взволнованным видом нарисовалась в дверях и, быстро окинув меня подозрительным взглядом, впустила в дом.

? Ушел, пес драный!

Я с досадой стянул сапог и со злостью запинул его в дальний угол прихожей. Роксана поморщилась и, скрестив руки на груди, грозно поинтересовалась:

? Ты что, ополоумел? Я тебя для чего лечила, чтобы ты по морозу чуть не голышом бегал?

? Ерунда, ? отмахнулся я, ? ничего со мной не станется. Сейчас приму чего-нибудь горячительного и сразу буду в порядке. На тренировках, кстати, мороз – обычное дело. Не думаешь же ты, что мы там в тулупах прыгаем?

? Обычное дело, говоришь? Ну, ладно. – Анья Эдан опасно сузила глаза и, развернувшись, гордо удалилась вглубь дома. Я на минутку устало прикрыл глаза, потом окончательно разулся и, вытерев собаке лапы, пошел в кухню. Кажется, где-то там могут быть остатки глинтвейна…

Роксана встретила меня у разделочного стола и с непререкаемым видом сунула в руку кружку, исходящую паром.

? Пей.

? Это что?

? Горячительное, как ты хотел. Фирменный напиток твоего доктора.

До-охлый конь… вот попал-то. А свидетельница смотрит так, ну будто Рута в мрачном настроении. Я глубоко вздохнул и, отчего-то чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, принялся маленькими глотками хлебать противный отвар. Роксана же, очевидно удостоверившись, что я втихаря не выливаю лекарство в ведро с грязной водой, принялась колдовать над очагом. Когда кружка, наконец, опустела, на столе стояли полные тарелки, источая аромат тушеной капусты с мясом. Рот мой до краев наполнился слюной, а анья Эдан, молча отобрав у меня пустую кружку, сунула в руки блюдо с хлебом и тонко нарезанными кусками сыра.

? Тащи в столовую, потом за капустой вернешься.