Ларе-и-т`аэ

— Значит, нравятся, — нахально заключил Эннеари. — Тогда пойдем скорее, а то все колбаски без нас слопают.

Он намеренно сказал «слопают», а не «съедят» — сам не зная, почему. Просто так было правильно. Здесь и сейчас — правильно.

— Понимаешь, — рассказывал Арьен, ведя изрядно сбитую с толку принцессу рука об руку, — в нашей Долине круглый год сплошное лето. На снег, если захочется, мы и в Пограничных Горах наглядеться можем, а вот весна, осень — это нам в диковинку. Пока для нас покидать Долину было запретно, кое-кто удирал, конечно, тихомолком — но все сплошь опять же летом. Весну мы в этом году увидели... — Арьен мимо воли мечтательно улыбнулся, припомнив свое знакомство с весной. — А вот осень... осень эта для большинства из нас первая. И загнать эльфийское посольство чинно трапезничать в пиршественной зале я просто не могу. Да и не хочу, по правде говоря. Мне хоть осень видеть и доводилось, а все едино глаз оторвать никаких сил нет. Век бы смотрел... и того мало.

— Значит, мы идем не во дворец? — уточнила Шеррин.

— Конечно, — отозвался Арьен. — Разве во дворце можно развести костер? Знаешь... Найлисс, конечно, сказочно красив — я и представить себе не мог такой красоты — но если бы не посольство, мы бы до зимы в лесу сидели и любовались. Ладно... здешний дворцовый парк тоже неплох. А вот будущей осенью...

Эннеари замолк на середине фразы: оказывается, они уже пришли — а он за беседой и не заметил. Вот и костерок, против всех и всяческих правил разожженный в дворцовом парке с соизволения короля... а вот, кстати, и сам король — уплетает колбаски наперегонки с эльфами. Нет, действительно ведь кстати.

Прозрачная жаркая листва пламени колыхалась на ветру. Костер был прекрасен, и в любое другое время Арьен непременно отдал бы должное его упрямой переменчивой прелести — но сейчас он едва ли не заставлял себя глядеть на огонь. Глядеть — и любоваться, и наслаждаться им, и радоваться, и слушать, как звенят угольки и потрескивает хворост... чтобы хоть ненадолго заглушить тяжкий рев совсем иного пламени — того, которым был он сам, пламени безысходного гнева. Он не может, не должен... в конце концов, он не в Долине!.. да и вельможные наглецы вряд ли приедут из своего Риэрна в Долину... хотя бы потому, что их впустят — недалеко... совсем недалеко — ровно настолько, чтобы Порог не пачкать... у эльфов очень немного законов, зато соблюдают их крепко... все, что на расстоянии полета стрелы от Долины — под властью эльфийских законов, об этом же все знают... а вот знают ли эти холеные крысы, что для законов Долины они уже все равно что мертвы... но он не должен, но он не может, но они никогда не приедут в Долину... что чувствует пламя, когда не может добраться до мерзкой падали и испепелить ее, потому что ветер дует огненной стене навстречу?

— Арьен, — умело пряча тревогу, спросила Илери, — что случилось?

Вот тебе и раз. Старался, старался взять себя в руки — и все впустую.

— Ничего особенного, — отозвался Эннеари. — Так... побеседовал малость с красивыми мальчиками.

Для Лерметта — а уж тем более для Ниеста, Аркье и Лэккеана этих слов было более чем довольно. После прошлогодних событий слова «красивые мальчики» имели в устах Эннеари один-единственный смысл. Остальным — даже и Лоайре, даже Илери придется чуть поднапрячь память, чтобы понять, что он хотел сказать... и чего он сказать не хотел — по крайней мере, вслух, при Шеррин. Пережить унижение и страх само по себе тяжко — но еще и слушать, как твой избавитель повествует о твоем унижении, но переживать его заново, но быть еще раз униженной перед теми, кого судьба избавила от этого зрелища...

Никогда.

И вот пусть только попробует хоть кто-нибудь потребовать разъяснений!

Арьен опасался понапрасну. Разъяснений не потребовал никто. В самом деле — кому нас и понять, если не друзьям? Всего за несколько кратких биений сердца его слова были поняты, и поняты правильно: Арьен только что столкнулся с мерзавцами, говорить о которых не может — потому что он не один.

— Очень красивыми? — со значением спросил Лерметт.

— Очень, — в тон ему ответил Эннеари, шагнув к костру. На какой-то миг сомнение едва не одолело его: он никогда не делал этого для человека — так сможет ли Лерметт...

Не давая себе времени задуматься, Арьен мнимо беспечным движением слегка взмахнул рукой — и пальцы его срезали крохотный язычок пламени.

— В конце концов, ты здесь хозяин, — усмехнулся Эннеари, украдкой от Шеррин касаясь руки Лерметта. — Тебе лучше знать, какие.

Обрывок пламени, теперь уже не рыжий, а струисто-синий, покорно скользнул с пальцев Арьена к Лерметту. Тот и виду не подал — но в глубине его глаз летящая стрела перечеркнула столпившихся у пруда. Именно так, Лериме. Ты здесь хозяин — и лучше бы тебе знать, что бродит во плоти по твоему парку. Лучше тебе увидеть все собственными глазами.