Лара

Но где он — грозный метеор ночной,
Исчезнувший внезапно пред зарёй?
Где Эццелин? Вчера, оставив их,
Смолчал он о намереньях своих;
Уехал поздно, было уж темно,
Но только заблудиться мудрено,
Коль близок твой ночлег, и путь знаком —
Вела тропинка к дому прямиком.
Узнать о нём отправились туда,
Но рыцарь сгинул. Комната пуста,
Стоял в конюшне праздно конь его,
И не дало дознанье ничего.
Встревожился хозяин; толпы слуг
Разосланы на поиски вокруг;
Все в страхе ожидали, что вот-вот
Примета злодеяния всплывёт;
Но на траве и в зарослях кустов
Ни капель крови нет, ни лоскутов,
Ни отпечатка тела; гладкий мох,
Что рассказать бы о злодействе мог,
Не взрыт перстами цепеневших рук,
Скребущих дёрн в минуты смертных мук,
Когда уж защищаться силы нет.
Свершись убийство — что-то из примет
Земля бы сберегла наверняка,
А так надежда теплится пока.
Но шепот, нараставший каждый день,
На имя Лары вскоре бросил тень;
Входил он — и смолкали все тотчас,
И ждали, чтоб скорее скрылся с глаз,
А там уж вслух гадали кто как мог,
И всё черней был домыслов поток.

7.

Шли дни, и рана Ото зажила,
Но гордость глубже ранена была;
Открытый недруг Лары, он готов
Назвать друзьями всех его врагов;
Твердит, что с Лары власти их страны
За Эццелина б стребовать должны.
Кого страшил пропавший? Кто другой
Его своею устранил рукой,
Коль не был тут замешан человек,
Чью честь он мог бы погубить навек?
И тайна, столь любимая толпой,
И слухов самых вздорных шумный рой,
И то, что Лара не завёл друзей,
Не добивался склонности ничьей
И не искал доверья ничьего;
И это боевое мастерство,
Которого не ждёшь от мирных рук,
И ярость, в нём открывшаяся вдруг —
Ведь это был не просто гнев слепой,
Который угасает сам собой;
То был глубинный, стойкий пламень зла,
Всю жалость в сердце выжегший дотла,
Жестокость, возникающая в тех,
Кого и власть пресытит, и успех;
Всё, всё против него! К тому ж толпа
Щедра на брань, а на хвалы скупа.
И гром над Ларой грянул, наконец!
Кругом враги, а сгинувший пришлец
Как будто рядом — жив он или нет,
И надо за него держать ответ.

8.