Лабрис

Бумажный самолетик. Он прилетает мне на парту, пока учительница стоит спиной к классу и что-то пишет на зеленой доске. Смущаюсь и быстро прячу его под стол, чтобы не заметила соседка. Та очень удачно склонила голову и старательно переписывает информацию с доски в тетрадь. Мельком оборачиваюсь. Кто кинул самолетик, я и так знаю. Его взгляд я ловлю на себе каждый раз, когда смотрю назад. Сейчас он с нарочито каменным выражением лица делает вид, что поглощен написанным на доске. Смотрю на одноклассников: кто еще видел полет этого послания? Вроде никто на меня с любопытством не пялится. Ну и хорошо. Прочту на перемене, а то училка имеет поганую привычку отбирать подобные записки и издевательски зачитывать вслух.

Следующий поворот линии лабиринта.

Какое неуклюжее свидание. Да и назначено достаточно нелепо. Нет, идея с самолетиком в чем-то даже романтична. Только вот слова на обратной стороне крыла скупы, скомканы смущением и нарочитым безразличием. Дескать, может быть, между прочим, нам стоит прогуляться вдвоем?

Ну и прогулка получается такой же странной. Мы молча бредем по улицам родного района, почему-то опасаясь встретить одноклассников и поэтому выбирая самые безлюдные места. Пару раз он спрашивает, не холодно ли мне, видимо, надеясь накинуть свою куртку мне на плечи, но у меня горят щеки и вообще вся кожа. Мне так жарко, что я каждый раз отказываюсь. Мы перебрасываемся ничего не значащими словами, касающимися кого угодно, кроме нас двоих. Обсуждаем одноклассников, учителей и последнюю контрольную.

Наконец он собирается с духом и спрашивает, какая музыка мне нравится, а я, наоборот, так смущаюсь, что не нахожу ничего лучше, как ответить: «Разная».

Весь вечер и ночь, обнимая мокрую от слез подушку, я ругаю себя за то, что в тот единственный раз, когда неуклюжий разговор вроде как перешел на личное, сморозила глупость и все сломала. Ведь на этом наше свидание и закончилось. Мы еще побродили вдоль набережной, он проводил меня до подъезда, и я пошла рыдать.

По этой линии было определенно легче идти, чем по предыдущей. Там душу пронизывали страх и боль, здесь ее медленно наполняли тяжелая горечь и обида. Я еще не понимала от чего, но уже подозревала. Так разбивать сердце умеет только любовь. Сопротивление лабиринта ощущалось, и двигать руку было физически тяжело, но все равно я не тратила столько сил, как в прошлый раз.

Еще один поворот.

Он все-таки написал мне. Мы переписываемся вечерами и ночами. Опять болтовня ни о чем, но мы все-таки общаемся! Мне ведь казалось, что своим неуклюжим поведением во время первого свидания я все сломала.